Немецкий специалист по истории Русской церкви Герд Штрикер писал об Иоанне Кронштадтском: «Он является типичным примером того, как человек здравых консервативных убеждений под влиянием быстро сменяющих друг друга событий, смысл которых он уже был не в состоянии понять, меняет их на более радикальные: он очень гордился тем, что его избрали почётным членом «Союза русского народа», известного своим активным и непосредственным участием в еврейских погромах и покушениях на либеральных политиков». Характеристика Герда Штрикера является одной из характеристик, которая очень точно и ёмко определяет жизненный путь Иоанна Кронштадтского, подчёркивая близорукость и малограмотность Иоанна Сергиева, которые привели его к столь удручающему завершению его жизненного пути. Из этого следует, что Иоанну не был доступен дар пророчества.
Иоанн Кронштадтский обличал Толстого в проповедях, он написал также более 20 статей в защиту православного вероучения, среди них «Ответ пастыря Церкви Льву Толстому на его «Обращение к духовенству» (1903), «О душепагубном еретичестве графа Л. Н. Толстого» (1907, 4-е издание), «В обличение лжеучения графа Л. Толстого. Из дневника» (1910). Инициация и реализация плана по отучению от православной церкви графа Льва Толстого, преданию ему анафеме полностью принадлежала Иоанну.
Иоанн Кронштадтский вменял в вину Толстому то, что он якобы «извратил весь смысл христианства», «задался целью… всех отвести от веры в Бога и от Церкви», «глумится над Священным Писанием», «хохотом сатанинским насмехается над Церковью», проклиная предрекал, что он «погибнет вместе с последователями». Считал, что учение Толстого усилило «развращение нравов общества, что его писаниями «отравлено множество юношей и девиц», что толстовцы «ниспровергают Россию и готовят ей политическую погибель». На самом деле идеи толстовства породили широкое движение народовольчества. Не могу согласиться с утверждениями, что Лев Толстой был последователем миротворческих идей Махатмы Ганди. Этому нет ни одного подтверждения, как в его переписке, так и в дневниках Толстого. Да и сама идея народовольчества, отнюдь никогда не носила миротворческий характер. Но Лев Толстой, несмотря на это уже при жизни был признанным писателем мирового масштаба. Расхожая версия, распространяемая журналистами «жёлтой прессы» гласит, что якобы Лев Толстой был номинантом на Нобелевскую премию в области литературы. Хотя мало верится, конкретных подтверждений нет, версия похожа на одну из современных мифологем. Эти же недостоверные источники муссируют слухи, что он отказался от престижной премии.
Иоанна Кронштадтского абсолютно не интересовал внутренний мир великого писателя, он даже не задумывается о краеугольном каноне всевышнего, это дарованное богом «право свободы выбора» любого человека, в том числе графа Льва Толстого. Этот факт неоднозначно говорит о том, что он себя ставил значительно выше человека, посвятившего свою жизнь русской литературе.
Предсказывал ему «лютую» смерть: «Смерть грешника люта. И смерть его - Толстого - будет страхом для всего мира. (Конечно, это скроют родные.)» - писал Иоанн Кронштадтский в дневнике 1907-1908 года.
В своих дневниках Иоанн упоминал, что неоднократно молился (!) о смерти для Льва Толстого (а фактически проклинал его): «6 сентября 1908 г. Господи, не допусти Льву Толстому, еретику, превзошедшему всех еретиков, достигнуть до праздника Рождества Пресвятой Богородицы, Которую он похулил ужасно и хулит. Возьми его с земли - этот труп зловонный, гордостию своею посмрадивший всю землю. Аминь"; «Господи, убери М. Антония, J. Janitcheva и прочих неверных людей! … Л. Tolst<ого> возьми!» ... (ред. лексика дневников сохранена полностью). После издания Высочайшего манифеста 17 октября 1905 года и последовавшей либерализации цензуры, в русской прессе стали печатать негативные статьи и карикатуры на Иоанна Кронштадтского, порой носившие непристойный и насмешливый характер. Возмущённые такого рода публикациями его почитатели хотели учредить общество для защиты отца Иоанна от нападок прессы, но проект Устава общества не был утверждён митрополитом Антонием (Вадковским), именно его и проклинал, «Господи, убери М. Антония...» предлагая забрать к себе митрополита Антония, так Иоанн проклинал в своём предсмертном дневнике. Куда подевалась главная божья заповедь: «Возлюби ближнего своего, как самого себя»?! Et semel emissum volat irrevocabile verbum (лат.) - И, однажды выпущенное слово, улетает безвозвратно.