Генриетта Хапулецки родилась в Праге, в семье ювелира; под именем Етти Трефц дебютировала в придворной опере, затем стала примадонной в театре «Ан дер Вин». В качестве камерной певицы ездила с выступлениями по Европе и сколотила себе состояние. Была любвеобильна. Не задумываясь о последствиях, вступала в любовные связи, и дети появлялись как цветы любви. В дальнейшем их усыновили знаменитый архитектор Гальвани и банкир Мориц Тедеско, с которым она жила вместе с 1843 года. Мальчики носили фамилию Хапулецки.
Встреча 44-летней Етги Трефц со Штраусом перевернула ее жизнь. Она решила посвятить всю себя талантливому музыканту (пора метаний прошла, и она сделала свой выбор, впрочем, как и Штраус). Етти порвала все свои старые связи, оставила детей и занялась целиком мужем. Как опытный ювелир, она решила окончательно огранить этот алмаз, недаром однажды бросила примечательную фразу: «Без меня Жан был бы всего лишь Эдуардом Штраусом».
Во имя поставленной цели Етги стала для* Штрауса всем: возлюбленной, женой, секретарем, музой, сиделкой, переписчицей его партитур и т. д. Она умела дать
верный совет, оградить Штрауса от бытовых забот, познакомить его с нужным человеком в высшем обще- ствесловом, стала незаменимой во всех делах. Етги добилась того, что со временем Штраус был освобожден от «пиликанья вальсов» (этим занимались братья Иоганна) и сосредоточился исключительно на композиторской деятельности.
Супруги купили особняк близ Шенбруннского парка и зажили почти что счастливо. «Почти что» – такова жизнь, не допускающая никакого полного счастья и всегда добавляющая ложку дегтя в бочку с медом.
Один немецкий журналист оставил любопытное описание того, как Штраус работал в период своей жизни с Етги:
«Жан Штраус – нервный артист. Больше всего он любит покой и находит его на своей вилле в Гринциге. В своем доме он не столько господин, сколько бог. Надо видеть, с каким радушием он принимает тех немногих друзей, с которыми ежедневно играет в вист. Помимо музыки, эта игра – его единственная страсть. Но когда Штраус работает, друзья удаляются так же бесшумно, как появляются. Штраус работает лихорадочно: сочиняет с таким же нервным напряжением, с каким дирижирует оркестром. Его рабочий кабинет – повсюду. В бархатной куртке, в сапогах с отворотами, с взъерошенными волосами, он бродит по своим апартаментам. Если ему ничего не приходит в голову в гостиной, он сгребает свои бумаги и отправляется в спальню или в будуар жены, и не один его вальс, начатый в кабинете, был закончен на кухне.
Мадам Штраус, знающая привычки нервного музыканта, заботится о том, чтобы в каждой комнате был стол с письменными принадлежностями, чтобы ее бог Штраус везде чувствовал себя уютно. Скажут, что все это показное – театральная манера сочинителя вальсов. Но что поделаешь? Штраус – с головы до ног артист, он один из тех увлеченных артистов, которые вкладывают в самое малое дело кровь сердца, всю душу. Сочиняет ли Штраус оперетту или польку, он приходит в состояние необыкновенного волнения. После 2-3 часов такой работы он изнурен, как грузчик…»
Наступает период полного расцвета гения Иоганна Штрауса-сына. Он создает такие бессмертные произведения, как вальсы «Голубой Дунай», «Жизнь артиста», «Сказки Венского леса», «Новая Вена». Все эти творения, с одной стороны, проникнуты возвышенным настроением, а с другой стороны, вполне просты и сердечны. Вальсы Штрауса становятся популярными по всей Европе, звучат в Америке и Австралии, проникают даже за Великую Китайскую стену.
Благодаря Штраусу голубой Дунай стал знакомой и близкой рекой для всех, кто любит музыку.
Лично меня вальсы трогали всегда, но только после посещения Австрии обрели для меня как бы живую плоть. Это не абстрактная красота, а живая. Взять, к примеру, «Сказки Венского леса». Это именно Венский лес, а не какой-нибудь подмосковный с его тоскою и нежной печалью. Штраус – певец именно Венского леса. Удивительно светлого, прозрачного. Все деревья (в основном бук) в нем стройны и изящны, как на подбор. Солнечный свет легко пронизывает ажурную крону. Всюду разлит чарующий аромат. Журчат ручейки. Вольно льются птичьи трели. Природа словно радуется своему бытию и возможности доставить радость человеку. Входя в Венский лес, невольно начинаешь насвистывать что-то переливчатое и веселое. Так, очевидно, и родился вальс Штрауса «Сказки Венского леса». Штраус вообще композитор светлый, оптимистический. Каждая его нота, мелодия пронизаны беспечной веселостью и, конечно, надеждой. Его музыка успокаивает и даже немного баюкает, нашептывая: «Все будет хорошо, все будет отлично, прочь, думы и печали!..»
Следующая ступень в творчестве Штрауса – оперет
та, недаром его прозвали дважды венценосным Штраусом: королем вальсов и князем оперетты.
Слово «оперетта» появилось в Вене в середине XVIII века и обозначало название небольших комедий с музыкой и танцами, носящих чаще всего пародийный характер. До Штрауса в этом жанре с большим успехом работали Жак Оффенбах, а также современники Штрауса – Франц фон Зуппе и Карл Миллёкер.
Первая оперетта Штрауса, увидевшая свет рампы, была «Индиго, или Сорок разбойников», поставленная 10 февраля 1871 года в театре «Ан дер Вин». За ней последовала другая – «Карнавал в Риме». Обе оперетты были удачны и неудачны одновременно. Появились они и в России. На «Карнавал в Риме» обрушился молодой фельетонист Антоша Чехонте, написав рецензию «Кавардак в Риме – комическая странность в 3-х действиях, 5-ти картинах, с прологом и двумя провалами» («Будильник», 1884).
Однако следующая оперетта Штрауса – «Летучая мышь» – стала одной из вершин в истории венской оперетты. Ее бесчисленное количество раз ставили на различных площадках мира, в том числе и в Москве. Москвичи получали истинное удовольствие от занятного сюжета, а главное, от искрящейся музыки Иоганна Штрауса. «Летучая мышь» – это каскад прелестных и веселых мелодий. Чувствуется, что автор создавал их в порыве божественного вдохновения, и действительно, всю партитуру оперетты он завершил за 43 ночи, за полтора месяца.
Премьера «Летучей мыши» состоялась в театре «Ан дер Вин» 5 апреля 1874 года. Венцы сразу по достоинству оценили танцевальный характер новой оперетты, где «вытанцовывалось» все: брызжущее веселье и поддельные слезы, минутный испуг и забавные вспышки гнева, игривое кокетство и милый обман.
За взлетом, как правило, идут падения. Следующие оперетты Штрауса («Калиостро», «Игра в жмурки» и другие), как говорится, не прозвучали. Но Штраус не сдавался, и последующие оперетты – «Веселая война», «Ночь в Венеции» и особенно «Цыганский барон» (премьера состоялась 24 октября 1885 года) – принесли ему дополнительные лавровые листочки в венок его ела-
вы. Как заявил всеми почитаемый композитор Брамс: «После «Волшебной флейты» Моцарта ни один немецкий музыкант не достиг в области комической оперы тех высот, до которых поднялся Штраус».
После 17-летнего перерыва Иоганн Штраус-сын едет в Северную Пальмиру, в Петербург. Первый его концерт проходил в манеже лейб-гвардии конного полка, в одном из красивейших творений архитектора Кваренги. Как отметила «Петербургская газета» в номере от 15 апреля 1886 года, «60-летний юноша-маэстро покорил всех – и давних поклонников, и тех, кто впервые присутствовал на его концерте». «Восторг публики не имел границ: махали платками, стучали ногами, хлопали без конца» («Биржевые новости»).
При прощальном выступлении в Павловском музыкальном вокзале Штраусу преподнесли под бурю аплодисментов громадный лавровый венок, обвитый русским вышитым полотенцем.
Павловск вызвал в душе музыканта волну воспоминаний: его роман с Ольгой, почему она не писала ему в течение почти 20 лет? Он не знал, что она давно замужем: дом полная чаша, муж в чинах, четверо сыновей, только вот давно не садится за фортепиано, и музыка больше не звучит в ее сердце. В отличие от Ольги жизнь Иоганна Штрауса сложилась более бурно и драматически.