не перейти в любовь. Этому способствовали и обстоятельства: Симона Синьоре улетела на съемки своего фильма в Италию, а Артур Миллер – по литературным делам в Ирландию. Монтан и Мэрилин остались «без присмотра» и…
Мэрилин однажды не явилась на съемки, и Монтан отправился узнать, в чем дело. «Вхожу, – вспоминал Монтан. – Присаживаюсь на краешек кровати: «У тебя температура?» – «Да, но небольшая, скоро все пройдет. Я рада тебя видеть». – «Я тоже рад». Банальнейший диалог. Но что это со мной творится, спрашиваю я себя. Впрочем, не слишком долго…»
Нетрудно представить, что было дальше. «Голова ее вдруг поворачивается, и мои губы касаются ее губ. Фантастический, нежнейший поцелуй! Я одуреваю…»
Одурение – первый признак охватывающей человека страсти. Подсознательно они давно тянулись друг к другу: для Мэрилин Монтан был образцовым символом «френч лав» – «французским любовником», а для Монтана Мэрилин была тоже символом – красоты и женственности. Вспыхнувшая страсть охватила обоих, вырвалась из спальни и стала известной сначала съемочной группе, затем всему миру. Газеты принялись смачно обыгрывать название фильма «Давай займемся любовью», перешедшее в пламенную реальность. Журнал «Лук» оповестил о том, что «самая популярная блондинка Голливуда и самый популярный трубадур Франции объединились, и в результате получилось нечто весьма взрывоопасное».
Во время их бурной любви Симона Синьоре получила «Оскара», и, возможно, это тоже сыграло свою роль в злосчастной истории. Мэрилин Монро могла подумать: «У Симоны «Оскар» и Ив. У нее все. А что я?» Она уговаривала себя и Монтана, что они созданы друг для друга. «Артуру нужны интеллектуалки, с которыми он мог бы беседовать, вроде Симоны. А мне не нужны беседы, мне нужна любовь, и мне нужен только Ив!»
Так решила Мэрилин Монро и согласно своему решению действовала: как говорится, начала давить на Ива Монтана, но давление не привело к желаемому
результату. «Он пытался быть милосердным. Он целовал меня, – вспоминала Мэрилин. – Но он сказал, что идея оставить Симону… смешна. Так и сказал: смешна. Он еще сказал, что надеется, что мне с ним было хорошо и что он «приятно провел время»! Я, я любила его, а он «приятно провел время»! Так всегда: я вечно чего-то жду, и что получаю в итоге – дерьмо! Дерьмо! Дерьмо!»
А теперь выслушаем другую сторону. Спустя долгие годы Монтан вспоминал: «Многие из моих друзей до сих пор убеждены, что эта связь прежде всего льстила моему самолюбию. Да, это так: я действительно был польщен. Но куда больше растроган и тронут. Тронут тем, как это было прекрасно. Тронут, потому что это было безысходно. Ни разу, ни на один миг не возникала у меня мысль порвать с женой. Но если бы она сама, по своей воле, хлопнула дверью, возможно, я связат бы свою жизнь с Мэрилин. Или хотя бы попробовал это сделать. Линия поведения, которую избрала для себя Симона, сделала подобную постановку вопроса ненужной».
О, это была редкая линия поведения женщины, узнавшей, что ей изменяют! От нее ждали шумного скандала, а она, напротив, сжала зубы и затихла. Но когда друзья особенно ее «достали», ответила им веско: «А много вы знаете таких мужчин, которые остались бы бесчувственными в объятиях Мэрилин?» Ее выдержка охладила чувства Ива Монтана к Мэрилин Монро. Он метался, переживал, а тут пришло в августе 1962 года сообщение о самоубийстве Мэрилин Монро. Примечательна реакция других сторон треугольника.
Ив Монтан: «Где бы я ни был, где бы ни жил, Мэрилин всегда будет оставаться со мной. И я не хочу гнать от себя ее образ. А если иногда все-таки гоню и прогоняю, то это просто означает, что я пытаюсь выжить – только и всего…»
Симона Синьоре: «Она так и не узнала, сколь мало я ненавидела ее».
Ну а что дальше? Дальше жизнь Симоны Синьоре и Ива Монтана вернулась в прежнее русло. «Мы сумели продолжить прежний путь, – пишет в мемуарах Мон-
тан. – И Симона приложила гигантские усилия, чтобы никогда, ни разу в приступе злобы, во время какой- то ссоры, когда обычно все в тебе поднимается со дна и выходит наружу, – не припомнить мне эту историю».
Конечно, были и ссоры, и новые измены («В истории не было женщины, которой изменяли бы столько, сколько мне», вырвалась у Симоны однажды отчаянная фраза), и недовольство друг другом, но они не разводились и прожили в браке 43 года. В последние годы Симона Синьоре быстро стала стареть, много пила, здоровье ее подорвалось. А на горизонте Монтана появилась еще одна пассия, Анн-Жильбер Дроссар, но это уже совсем другая история, не имеющая никакого отношения к описанному нами треугольнику.
Ив Монтан написал книгу «Солнцем полна голова», изданную и у нас, в России. А чем было полно сердце Монтана? Симоны Синьоре? Мэрилин Монро?
Лично я бы ответил так: любовью и печалью. Но такова жизнь.
Поцелуй – подарок жизни
Поцелуй меня, потом я – тебя.
Потом вместе мы поцелуемся…
Сегодня поцелуями никого не удивишь: целуются все и везде. А раньше это был скрытый, сугубо интимный любовный ритуал для двоих. Хотя, как поется в русской народной песне:
Но это редкость. От полноты чувств. А вообще принято, как в песне «Темно-вишневая шаль»:
Теперь такого не встретишь. Стыдливость превратилась в какой-то раритет чувств. Все на продажу! А поцелуи – это такая мелочь, вроде сигаретки… Но и в старые времена бывало, что желания перехлестывали через край, и тогда из груди вырывалась мольба как стон. Опять же в качестве примера приведем слова старинного романса:
О! Это уже всерьез! Половодье чувств – все вза- хлест!
Современная молодежь таких песен не поет, а рань-
ше вот пели и дальнейший куплет исполняли с нажимом, со значением:
Поцелуи в стихах и в песнях – можно на эту тему написать целую книгу. Как там у Алексея Кольцова?
«Поцелуй, – как заметил со своего олимпийского высока Иоганн Вольфганг Гёте, – это когда две души встречаются кончиками губ». Об этом говорит и шведская поговорка: «Лучшие ворота к душе женщины – ее губы».
Однако стоп! Цитат можно привести множество, но лично меня как писателя и историка интересует: а откуда пошел поцелуй? И в этом вопросе я не одинок. Знаменитый Джонатан Свифт как-то заметил, что он вот все спрашивает себя: кто этот придурок, придумавший поцелуй? Увы, авторство установить невозможно, ибо люди целовались еще со времен каменного века, а может быть, и раньше (поцелуй юрского периода?). Представляете себе? Пещера. Мужчина и женщина в шкурах. Обнюхивают друг друга. Трутся носами. А потом целуются. Пробуют друг друга на вкус. Если каннибалы, то тут же закусывали. Но это – шутка.
Зигмунд Фрейд утверждал, что, целуясь, мы вновь и вновь испытываем чувства, охватывающие младенца, приникающего к материнской груди. То есть вспоминаем приятное и полезное? На этот счет физиологи более точны. Они выяснили, что за время поцелуя у взрослых людей происходит обмен: 9 миллиграммами воды, 0,7 миллиграмма белка, 0,19 миллиграмма органических субстанций, 0,17 – жиров, 0,45 – солей и в придачу – 250 различными бактериями.