– Открой-ка!
– Сейчас, пап!
– Открывай, нечего запираться! У нас с тобой секретов нет!
– Батя, сейчас…
– Давай-давай, не раздумывай. Считаю до трех, не откроешь, хуже будет!
Митя открыл дверь, отец зашел в крохотную ванную и закрыл за собой дверь на щеколду.
– Умывайся, сынок, я здесь побуду.
Высокий, полноватый отец занимал все свободное пространство, которое оставалось между ванной, тумбочкой и старой стиральной машинкой, не работавшей уже полгода. Отец показал на кучу белья на полу:
– Устала наша мать все это стирать. Вот деньги получу, купим новую… Что ты замер? Умывайся, брейся… После уроков сегодня сразу домой, не задерживайся, ясно?
Митя смотрел в небольшое, помутневшее от старости зеркало.
– Ты знаешь, пап, что в зеркале у другого человека лицо всегда с правой и с левой стороны разное? У себя это не видишь, а у другого видишь…
– Ты что? – Отец сильно тряхнул Митю за плечо, так, что у того клацнули зубы. – Головой двинулся? О чем ты?
– Нет, ни о чем…
– Да нет уж, договаривай, сынок. Значит, у меня лицо кривое?
– Не кривое, батя… Просто… Да ладно! Это я так.
В дверь постучала мать.
– Мальчики! – позвала она. – Вы там надолго не запирайтесь! Половина восьмого уже!
– Да-да, Марьянушка, мы быстро! – ответил отец и толкнул в спину Митю. – Тебе сказали, поторопись!
– Батя, ну выйди, пожалуйста… – Митя умоляюще посмотрел на отца.
– А то че? – усмехнулся отец. – Не рассмотришь себя как следует? Думаешь, что-то сильно за ночь изменилось? Сомневаюсь. Хотя… Если ты всю ночь с ней переписывался… Может, и заматерел слегка… Вон какой стоишь, весь взрослый… Ножищи расставил… Прям мужик почти… Переписывался?
– Нет.
– А если не врать отцу?
– Да нет, батя! Я спал ночью! И не взрослый я никакой…
Отец взял Митю за подбородок, потрепал, прижал к себе. Митя ощутил родной запах. Большой, грубый, родной батя… Самый любимый, самый близкий… Отец, как будто почувствовав Митины мысли, тихо проговорил:
– Никогда ни одна женщина не поймет тебя так, как я. Вообще не поймет. Ясно? И ни одна любить тебя не будет. Будет только пользоваться. А я тебя люблю.
– Я тебя тоже люблю, батя, – ответил Митя.
– Вот то-то же! А то, вишь ты, «Ты не спишь?» Спит он для тебя, девочка! Отдыхай! – Отец неожиданно громко прокричал в потолок.
– Да хватит там орать-то уже! – ответила соседка. – Встали… Артисты хреновы…
– Надо заделать дыру, – показал отец на вентиляционное отверстие, решетка с которого давно упала и потерялась. Рядом с отверстием по стене шла большая щель. – Займемся с тобой в воскресенье!
– Да, батя! – улыбнулся Митя.
В дверь снова постучала мать.
– Хватит шептаться, мальчики, каша уже подгорела!
– Ах ты, черт, – спохватился отец. – Отвлекаешь меня глупостями! Давай, брейся, – подтолкнул он сына. – Или, знаешь, что… Не брейся! Так лучше. Будет как у меня щетина… Скоро! – Отец поскреб свою почти седую щетину на подбородке, щеках.
Митя как зачарованный смотрел на отца. Вот повезло же ему. У кого еще есть такой отец! Сильный, красивый, талантливый, остроумный…
Когда отец вышел, Митя с сомнением посмотрел на несколько толстых коричневых волосков, которые росли над губой и на щеках. Кажется, это не очень красиво… Но раз отец говорит… Волосы… Надо спросить отца, стричь ли волосы. Тот плохого не посоветует.
Глава 2
– Элька, давай быстрей! – Лариса заглянула в комнату к дочери. – С нами выйдешь или не успеваешь? Что такое? – Мать увидела, что девочка стоит у окна, опустив щетку для волос и задумчиво перебирая пальцами края шторы. – Плохо себя чувствуешь?
Эля обернулась к матери.
– Плохо. Нет. Хорошо. Нормально, мам!
– И собираешься плакать? – уточнила мать.
– Нет! Ничего подобного. – Эля быстро собрала густые, слегка вьющиеся светлые волосы в хвост. – Все хорошо. С вами выйду, мам.
Лариса быстро подошла к дочери.
– Точно все хорошо?
– Да.
– А плакать о чем хотела? Скажешь?
– Нет, – та покачала головой и отошла от матери. – Ни о чем.
– Почему говорить не хочешь?
– Отцу расскажешь.
– И что? Он твой отец.
– Точно?
– Очень глупая и грубая шутка, Эля.
– Я на вас не похожа, мам.
– Зато мы на тебя похожи, дочка!
– Девочки! – не выдержал отец и заглянул в комнату. – Лара, ну что такое? Мы восемь минут назад должны были выехать из гаража.
– Всем помешала я, да, пап?
Отец поцеловал Элю в лоб и обнял жену, подтолкнув ее к выходу.
– Всем помешал я, но давайте доживем до воскресенья и там уж поговорим по душам.