Россия не стала исключением. Модернизация протекала неравномерно, в различной степени охватывая экономические, социальные, этнические, территориальные сегменты общества, город больше, чем деревню, промышленность больше, чем сельское хозяйство. Наблюдались побочные разрушительные последствия в форме роста социальной напряженности, девиантности, насилия, преступности и т.д. На этой основе возникали серьезные противоречия и конфликты между отраслями производства, социальными слоями, территориальными и национальными сообществами. «Рост экономики мог стать дестабилизирующим фактором даже в большей степени, чем стагнация, так как мог вызвать изменения в ожиданиях, образцах потребления, социальных отношениях и политической культуре, которые подрывали традиционные устои старого режима», — справедливо указывает Фриз. «Если бедность плодит голодных, то улучшения вызывают более высокие ожидания», — напоминает нам Я. Коцонис максиму А. Токвиля из его сочинения об истоках Французской революции. Военные трудности после длительного периода повышения благосостояния также послужили важным фактором революции.
Таким образом, именно высокие темпы и успехи модернизации создавали новые противоречия, порождали новые проблемы, вызывали временные и локальные кризисы, которые при неблагоприятных обстоятельствах перерастали в большие, а при благоприятных могли бы благополучно разрешиться{71}. Революции на фоне бесспорных успехов модернизации — один из главных и принципиальных выводов книги. Он подтверждает адекватность теории модернизации при объяснении как истории России в период империи, так и происхождения русских революций. Такие же в принципе последствия модернизации наблюдались и в других странах.
В целом я вижу консенсус между дискуссантами в объяснении того, почему в России модернизация привела к революции. Все отметили побочные негативные эффекты модернизации, но не все связали их с революцией, рассматривая их только как аргументы против моего положения об успешности модернизации. Как видим, на самом деле противоречия нет. Общество, находящееся в процессе трансформации от традиционализма к современности, является хрупкой структурой вследствие болезненности перестройки и роста напряженности и конфликтности. Серьезные испытания переносятся с трудом и при перенапряжении сил возможна революция как откат в прошлое или как прыжок в будущее. Таким невыносимым испытанием и стала Первая мировая война — к этому все более склоняются как российские, так и зарубежные ученые.
4. Системный кризис в позднеимперской России
Немало возражений вызвало отрицание системного кризиса в позднеимперской России. Отчасти это связано с отсутствием его общепринятого определения. Во избежание кривотолков, я дал четкую интерпретацию понятия и в тексте, и в глоссарии{72}. И, например, И.В. Поткина в своем комментарии совершенно правильно поняла мое определение, что говорит о его ясности. Системный кризис означает такое состояние социума, взятого в совокупности и взаимодействии всех структур и институтов, когда его функционирование становится сначала затруднительным, а затем и невозможным; структуры и институты социума не только не способны адекватно реагировать на вызовы современности, но и не могут преодолеть кризис на основе собственных ресурсов. Исходя из этого определения, я и вел дискуссию в книге.