– Немедленно расставайся с такими мыслями. Человек всегда должен стремиться к лучшему. Должен иметь стимул. Только тогда он хорошо и продуктивно трудится. Мысли, подобные твоим, расслабляют, а значит, мешают работе.
Наверное, мой шеф был прав, но в глубине души я по-прежнему была уверена, что тогда было очень счастливое время.
Мои невеселые размышления прервал голос Герасима:
– Подойди сюда.
Я вздрогнула и кинулась к нему.
– Гляди. – Он с хмурым видом ткнул пальцем в экран. – Видишь эту строку?
– Ну…
– Это адрес того, кто прислал тебе письмо. Вот тут, – Гера еще раз прикоснулся к экрану, – должна стоять его фамилия. Взрослые, серьезные люди обычно не мудрят и не прячутся за дурацкими кличками. Этим больше молодняк балуется.
– Тут нет ничего! Только цифры. 1-9-2-4.
– Точно! Значит, он просто не хочет ее указывать, или была у него на то серьезная причина…
– Выходит, мы так и не сможем узнать, кто он?
– Сможем, если повезет. Только время потребуется. Сейчас запущу специальную программу и займусь поисками почтовой службы отправителя. Потом попытаюсь найти ссылку на техническую поддержку и выйти на его провайдера… – старательно подбирая слова и, как я понимала, упрощая свои комментарии до предела, объяснил Герасим.
– Не нужно мне всего этого рассказывать. Все равно я ничего не пойму, – вздохнула я. – Давай сделаем так. Я сейчас поеду по своим делам. А ты, как разузнаешь что интересное, звони. Только помни, что для меня это очень важно.
– Говорила уже. Чего зря повторять? – укоризненно покачал головой Гера.
– Чтоб проникся и не отлынивал. А то знаю я тебя, динамщика.
Герасим страдальчески вздохнул и вдруг сказал:
– Слушай, а может, плюнешь на все это? Раз уж ты не собираешься браться за эту работу, зачем тебе докапываться до этого анонимщика? Выкинь его из головы и забудь.
– Это еще почему? – опешила я от такого предложения.
Гера немного помолчал и, взглянув мне в лицо, тихо произнес:
– Чтобы чего не вышло!
Глава 2
После разговора с Герой на душе стало еще муторнее, и уже на полпути к дому я вдруг поняла, что возвращаться в пустую квартиру, где меня ждет одиночество, просто невыносимо. Недолго раздумывая, я развернулась и поехала к Даше на работу.
Даша была моей самой близкой подругой и неоценимым помощником. Она работала в одном очень солидном НИИ, созданном еще в стабильные советские времена. Первоначально он задумывался как учреждение, занимающееся исключительно научным изучением произведений искусства, но постепенно поле его деятельности расширилось. К помощи физических и химических лабораторий стали прибегать реставрационные мастерские музеев, у которых постоянно возникала нужда провести то микроанализ красочных пигментов для установления подлинности картины, то рентгеноскопию очередного полотна, «подозреваемого» в более позднем дописывании. Занимаясь оказанием технической помощи музеям, институт постепенно оброс собственными мастерскими и превратился в научно-реставрационный комплекс, в котором теперь можно и восстановить пришедшее в плачевное состояние произведение искусства, и любое исследование в лаборатории провести. Заведующей одной из таких лабораторий и была Дарья. В тех случаях, когда мне в руки попадало произведение искусства, подлинность которого вызывала сомнение, я обращалась к ней за помощью. Даша проводила необходимые исследования и выносила вердикт, которому я верила безоговорочно. Она была специалистом высокого класса.
Подругу я нашла в дальнем закутке, где она, пристроившись за столом, писала очередной отчет.
– Садись, скоро закончу, – не отрываясь от бумаг, махнула Даша рукой в сторону ближайшего стула.
Я покорно опустилась на продранное сиденье, сложила руки на коленях и замерла. Дарья написала несколько строк, потом вдруг подняла голову и тревожно спросила:
– Что случилось? Ты сама на себя не похожа.
– Неужели так заметно? – вяло откликнулась я.
– Другим, может, и не заметно, но я-то тебя хорошо знаю. Это ж надо! Пришла и сидит молча, словно сиротка. Рассказывай, что у тебя стряслось.
– По большому счету, ничего трагического. Просто получила по Интернету письмо, и оно меня расстроило.