Когда своим, а не сторонним светом
Живёт любая клетка естества.
А то ведь вот какая незадача:
Вдоль хилых синтетических кривых
Бредут стихи — не хохоча, не плача,
Не трогая ни мёртвых, ни живых.
О серый яд безликого эрзаца!
Так гладко всё, что можно уморить.
А песням надо плакать. И смеяться.
И ненавидеть. И боготворить.
А тут — прочтёшь — ни запаха, ни цвета.
Синтетика... Она сейчас в чести.
И ни зимы в стихах таких. Ни лета.
Ни птицам петь. Ни дереву цвести.
Клятвы
Тот, кто пишет о совести
Очень длинные повести, -
Тот легко и прекрасно
Отмахнётся от совести.
Тот, кто честью своею
Клянётся отчаянно,—
Тот, наверное, служит
В подручных у Каина.
Тот, кто криком кричит
О своей откровенности,—
Тот затянет петлю на тебе
В совершенности.
Тот, кто выше всего
Чтит свои добродетели,—
Может сделать добро,
Но всегда при свидетеле.
Тут не жди ничего.
Ни посева. Ни жатвы.
Мне дороже всего —
Молчаливые клятвы.
Корысть
Скупые платят дважды. Так и знай.
И не скупись. И не держи корысти.
Ведь как её потом ни заклинай,
Как ни рядись в спасительные мысли —
Корысть себя окажет. В нужный срок.
Потребует доплаты, как расплаты.
Всё мало ей. Всё больше надо. Впрок.
Ей прежние одежки маловаты.
За всё возьмет. Загонит наповал.
Получит за провал и за успехи.
А ты недоедал. Недопивал.
Был скуп на доброту. И на утехи.
Терял себя. Потерь не перечесть.
Гонялся за корыстью до упаду.
Скупые платят дважды. Так и есть.
И поделом. И прочь от них пощаду.
Безделье
Не хожу я к безделью в гости.
За него я не дам гроша.
От безделья ржавеют кости,
От безделья болит душа.
От безделья мельчает мера,
Горизонты вмерзают в лёд.
И в какой-то истоме серой
Неподвижность души живёт.
И от этого день напрасен.
Ширь беззвучна. И даль слепа,
За окошком засохнет ясень.
За порогом умрёт тропа.
Тощий колос раскинет руки.
Затуманится дом тоской.
И придут в изумленье внуки
От такой наготы людской.
Нет, не звал я безделье в гости,
За него я не дам гроша.
От безделья ржавеют кости.
От безделья болит душа.
Добротворцы
О добротворцы за казённый счёт!
Я знаю вас. Таких умильных. Кислых.
Спят ангелочки на устах отвислых.
И доброта, как дождик, с вас течёт.
Ах, вы такие, право, добряки!
Не тяжело вам быть всегда хорошими?
И спины гнуть под ангельскими ношами?
И воровать у правды медяки?
На них вы покупаете билет.
И едете в хорошее. В добрейшее.
Искусство ваше — существо древнейшее:
Ему от Иисуса тыщи лет.
Вы всё творите пышное добро.
За доброту любой из вас увенчан.
А вы б смогли за лучшую из женщин
Бестрепетно отдать свое ребро?!
О добротворцы за казенный счёт!
Я знаю вас. Таких умильных. Кислых.
Спят ангелочки на устах отвислых.
И доброта, как дождик, с вас течёт.
Сплетня
Перед сплетней лихой
Не склонив головы —
Оградим наших жён
От хулы. От молвы.
От поганых наветов.
От злого слушка.
От гадюки,
Что жалит исподтишка.
От отравного хлеба.
От горькой воды.
От горючей, плакучей,
Кромешной беды.
Сколько было размолвок.
И сколько смертей.
Криворотого зла.
Ликовавших чертей.
Сколько было на свете
Разбитых сердец.
Будь ты проклят, писец.
Анонимный писец.
Перед сплетней лихой
Не склонив головы —
Оградим наших жён
От хулы. От молвы.
Разговор с критиком
Мой милый критик симметричный,
Вспахав словесные поля —
Скажи, где знак твой пограничный?
И где она — твоя земля?
Чему ты молишься, однако?
Что ненавидишь от души?
Ты так, ты сяк, ты эдак. Всяко.
И те, и эти хороши.
За что ты ратуешь открыто?
Куда ведёшь свои мосты?
Ты хвалишь то, что именито,
Что знаменито — хвалишь ты.
А как с открытьями? Да просто.
Закрыл глаза. И был таков.
И кто там есть какого роста —
Тебе ль до этих пустяков?!
Ты проживёшь за толстой дверью,
Тебе — что дождь идёт, что снег.
Но есть другие — я в них верю,—
Они напишут этот век.
А ты, мой критик симметричный,