ен тем, что у него в группе появился еще один специалист. Вот тут-то и обозначилась другая проблема, о которой Алексей не подозревал. Инженерная служба своих подчиненных просто так на сторону не отдает. А если и отдает, то только тех, которые плохо разбираются в доверенной им технике. Политработник из Алексея не получился. Вскоре ему предложили стать начальником вещевого и продовольственного снабжения полка. Алексей понял, что с этой должности он имеет возможность поступить в Командную академию тыла и транспорта. Несмотря на протесты Лены, твердившей ему о том, что можно потерять все что приобрел, служа на боевой технике, Алексей принял решение стать снабженцем. Вот и пришел час расплаты за авантюризм. С этого дня он стал самым гонимым человеком. Все начальники отвернулись от него, а замполит полка стал часто вызвать его к себе в кабинет для разбирательства по поводу жалоб личного состава на плохое питание, на плохую организацию помывки людей в бане, да и на всякие другие недостатки в тыловом обеспечении. Ко всему добавилось еще и то, что Алексей от такой жизни начал выпивать. Выпивать приходилось с председателями колхозов, бригадирами, ну и всякими другими нужными людьми. Жизнь у Алексея превратилась в сплошную пьянку. Один раз в год у него появлялась возможность отдышаться от безумной, изнуряющей его тело и душу тыловой службы. Отпуск! Какая благодать! Получив его, нужно немедленно уезжать за пределы воинской части, потому что если задержаться на какое-то время, то можно его лишиться. Могут отозвать для наведения порядка в службах. За несколько лет такой службы Алексей научился тому, что в первый же день отпуска исчезал из поля зрения начальства. Получив отпуск в июле 1974 года. Алексей решил провести часть отпуска у своих родственников в Махачкале. Купив билет на самолет, Алексей решил прилететь в свой родной Махачкалинский аэропорт в день своего рождения. Ему исполнялось тридцать три года. До службы в армии в Махачкалинском аэропорту Алексей проработал около пяти лет. Начинал разнорабочим, работая на стройке аэровокзала. Работа была тяжелая. Приходилось таскать кирпич и раствор на носилках, обеспечивать работу каменщиков. Зимой на равнине между горами и морем почти постоянно дуют ледяные ветры, от которых на первых порах и спрятаться было негде. Грелись у костров. Аэропорт только начинал строиться, а самолеты уже садились и взлетали. Алексею было очень интересно наблюдать посадки и взлеты этих рукотворных птиц. До своего появления на стройке самолеты он видел только высоко в небе, они казались маленькими, игрушечными. В детстве он очень любил их рисовать, а здесь он увидел их воочию, вблизи. Не думал Алексей, что ему придется когда-либо обслуживать их, да еще летать на них в составе экипажа. От разнорабочего аэропорта он поднялся до авиамеханика по эксплуатации самолета и двигателя. Только в двадцать два года Алексей был призван в ряды Советской Армии солдатом. Это произошло в 1963 году. Попал в город Горький, в батарею обеспечения Горьковского радиотехнического училища, где и прослужил почти два года солдатом. В 1965 году, сдав экстерном, экзамены за одиннадцать классов, поступил в это же училище. В аэропорту Алексей не был одиннадцать лет. Хотелось увидеть родные места, с которыми связаны многие воспоминания. Где прошла юность, которая носила его на крыльях работящего АН-2 по колхозам и совхозам Дагестана и Азербайджана. Все-таки там начиналась его молодость. И вот в тридцать три года, зрелым мужчиной, Алексей спешит вернуться к истокам своей молодости. Молодость – пора греховная для человека, любящего мир, проводящего жизнь в безбожном обществе. Она как пылающий костер, поглощающий своим ненасытным пламенем его, обуянного всякими страстями. Сколько их кипит в этом костре? – целый выводок мерзопакостных змей и змеенышей, шипящих и жалящих. Человек привыкает к их многочисленным укусам. Укусы пока не смертельны, они даже порой приятны своей новизной. Каждая из змей кусает по своему, впрыскивая в несчастного долю своего яда. По мере накопления яда в организме человек теряет образ Божий, данный ему от рождения и становится рабом своих страстей, то есть этих самых змей. Они заставляют его служить себе, доводя несчастного до крайностей. Каждый змей и змееныш олицетворяет собой вселенское зло, во главе которого стоит сам искуситель первых людей, живших в раю, по его лжи, впавших в смертный грех. Этот мерзопакостный клубок поселяется в груди у безбожника, а последний не может избавиться от него до тех пор, пока не снизойдет на него милость Божия. В юности и в дальнейшей жизни Алексей был безбожником. Опьяненный властью, будучи младшим командиром курсантского подразделения, он кипел всякого рода страстями, поначалу доставляющими ему удовольствие. Алексей любил командовать, при этом кричал на подчиненных, иногда без всякой надобности. Очень гордился собой, окружал себя всякого рода льстецами и угодниками, которых всегда выделял из основной массы курсантов. Для наведения уставного порядка в батарее Алексей изощрялся буквально во всем. Бывало, приведя батарею с обеда и дав команду на вход в казарму, встанет с боку и проследит, кто и как входит в помещение. Вытирают ли курсанты подошвы сапог перед входом. Из тех, кто не вытер ноги, Алексей тут же на построении формирует команду по натирке полов, тем самым лишая их положенного послеобеденного отдыха. Жалоб на него не поступало. Люди боялись расправы. Вот какой змей гордыни и власти овладел им. За свое полуторагодичное правление Алексей внушил некоторым такой страх, что они даже после двадцати лет сознавались в боязни его колкого тяжелого взгляда. Это одна из змей, жалящих и приводящих его в гнев, проглядывала своими испепеляющими глазами сквозь его зрачки. За долгие годы Алексей не смог до конца избавится от этой гадины. Кроме этого в груди Алексея свил гнездо целый клубок и другой гадости. Самым большим из этого клубка был змей гордыни, безраздельно властвующий над ним в те далекие времена. Одним из свирепых змеев, властвующих Алексеем, оказался «зеленый змий» – змей пьянства. Когда Алексей стал интендантом, змей, найдя для себя благоприятную почву, начал безудержно расти и жиреть от каждого выпитого Алексеем стакана водки. Поглощая большие порции алкоголя, змей испражнялся, загаживая нутро Алексея, тем самым создавая благоприятные условия для взращивания в душе Алексея и других гадин. Весь выводок, сопутствующих змею гадюк, сосал его душу и, ослабленное водкой, молодое тело. Пришло возмездие. Алексей сильно страдал. Был гоним начальниками, дело шло к увольнению из армии. Ему воздавалось за содеянные грехи в прошлом. Каким-то чудом он еще оставался в армии. Так в пьяном угаре подходил к своему тридцати трехлетию. Находясь на капитанской должности, уже не рассчитывал получить капитанское звание, хотя по срокам вполне мог бы стать капитаном. Звание старшего лейтенанта ему присвоили, как бы авансом, надеясь, что в будущем исправится. Он еще молод и не до конца изучил хозяйственную деятельность. Для того чтобы стать снабженцем, нужны годы кропотливого труда. А он вместо приобретения такового опыта ударился в пьянство. Лена плакала после каждой его пьянки, она требовала от него, чтобы он оставил должность снабженца и попросился на технику. Гордыня Алексея не позволяла ему этого сделать, он упорно продолжал служить на той же должности. Ему было стыдно возвращаться через несколько лет на должность техника. Протрезвившись после очередной пьянки, Алексей всегда каялся перед Леной. Какое-то время после всего наделанного им он не пил, но подходил день, в который он снова брался за наверстывание упущенного. Перерывы между пьянками постепенно сокращались, постепенно Алексей пришел к тому, что их не стало совсем. Таким образом, Алексей стал стремительно приближаться к своему краху. Начальство закрывало глаза на его нетрезвость, видимо только из-за того, что на эту должность не очень-то кто и рвался. Они знали, что снабженцы в своих делах часто прибегают к выпивке и без нее иной раз решить какой-либо важный вопрос не представляется возможным. Алексей пользовался такой привилегией и всегда находил причины, оправдывающие его нетрезвое состояние. Но, все равно при таком раскладе дел Алексея в итоге ожидал полный крах, а он так мечтал об академии. Каждый год писал рапорта, но результат был один – ему отказывали. Отказывали не за пьянки, а за упущения по службе. В конце концов, ему сказали, чтобы он забыл об этом желании навсегда и больше не подавал никогда рапортов. Это был последний удар по его надеждам на изменение своего бедственного положения в пьяной монотонной жизни. Алексей с горя еще больше принялся за выпивку. Крах приближался быстро и неотвратимо, только чудо могло спасти Алексея от пьянства.