— Слушаю.
Амида поспешно юркнула в соседнюю комнату, которая была соединена с ванной. За Амидой удалился туда же и Сигемицу.
— А дождь все льет, — проговорила Мцида, подходя к окну.
— Ничего. Рано или поздно кончится.
Хояси подошел к Мциде и обнял ее за талию.
— Я доволен тобой.
— Я рада.
Рука Хояси скользнула ниже и плотоядно ощупала выгнутые навстречу его пальцам ягодицы Мциды.
Из двери показалось и тотчас же скрылось лицо Амиды. Через минуту Амида с шумом захлопнула двери ванной и, громко стуча каблуками, вновь появилась на пороге комнаты, бросив боязливый взгляд на стоящих у окна.
Хояси уже стоял, повернувшись спиной к окну, и одной рукой что-то делал Мциде внизу живота. Мцида же по-прежнему стояла лицом к окну с широко раздвинутыми ногами.
Хояси спокойно взглянул на Амиду.
— Простите, господин Окацура, — пролепетала она, потупив глаза, — десятое письмо вы уже просмотрели?
— Да. Печатайте его без изменений.
Не поднимая глаз, Амида подошла к машинке.
— Пойдем!
Хояси увел Мциду в спальню, расположенную позади комнаты с ванной.
Амида торопливо уселась за машинку, и пальцы ее забегали. Но темп их замедлился, появились паузы.
Ее уши жадно улавливали равномерное поскрипывание кровати, приглушенные вскрики и жаркий, торопливый шепот Мциды, умолявшей о чем-то…
С трудом, чуть ли не по буквам, начала Амида перепечатывать десятое письмо.
Филадельфия, 16 июня 1959 г.
Здравствуй, дорогая Кэт! Прости, что долго не писала, но я пережила столько событий, приятных и неприятных, бурных и интересных, что просто не знала, как поступить.
Во-первых, Элли! Это мой злой гений! Боже, что она наделала! И Боб тоже хорош. Сам виноват! Не знаю, что и делать… Даже с мыслями не соберусь. Все же постараюсь рассказать тебе все по-порядку.
Кэт, ты помнишь нашу свадьбу? Так вот, с нее все и началось. Сейчас я самая несчастная женщина на свете.
Кэт, это же было совсем недавно! Мы с тобой, такие счастливые, жизнерадостные, взволнованные, одновременно справляли наши свадьбы. Ты с Джоном. Я с Бобом.
И вдруг этот демон Элли все испортила! Ты еще не знаешь продолжения ее истории! В последнем письме я тебе описала ее встречу с братом и затем подготовку к отъезду в Америку, в Филадельфию. Помнишь, конечно?
Но послушай, что было дальше.
Когда я уехала из Беривилля, мы с Элли обменялись несколькими письмами, и я пригласила ее на наши свадьбы. Ты сама просила меня об этом. Тебе очень хотелось на нее посмотреть. Помнишь, как она приехала! На «Понтиаке» последней модели! Машина шикарно подкатила к подъезду нашего холла, и из нее, как сказочная фея, выпорхнула Элли…
Все были поражены.
Машина тотчас же откатила. Но ты никогда не догадалась бы, кто сидел в ней за рулем!
Это был представительный джентльмен в отличном костюме, с мужественным, волевым лицом, этакий «похититель женщин». Когда он разворачивался, я увидела его лицо с другой стороны и уже в тот момент, могла бы поклясться всеми силами ада, что у него на щеке был шрам! Ты понимаешь, Кэт! Человек со шрамом! Во мне еще были слишком свежи впечатления от рассказов-дневников Элли, чтобы я могла не обратить внимания на них. Да, ты помнишь подробности, о которых я тебе писала. Лучше бы я его не видела! Правда, в тот момент я была в таком приподнятом настроении, что все события проходили, словно бы в тумане, мимо меня. Я просто не могла вникать в подробности. Помню, как я набросилась на Элли с поцелуями, как знакомила ее с нашими мужьями.
Мы были с тобой в восторге от них. Какие подарки они нам преподнесли! Восхитительные! Старинные японские веера с ручками из слоновой кости, усыпанные жемчугом! Перья с изумрудами, которые сверкали и переливались изумительными, нежными тонами! Правда, говорят, что изумруды приносят несчастье. Так оно и получилось.
Мы так соскучились друг по другу, что я увлекла Элли в свою спальню, и сразу же мы упали с ней на кровать, как пылкие любовники. Мое новое свадебное платье оказалось у меня на груди, панталоны на полу, а жадный рот Элли у меня между бедер. Я опять испытала блаженство лесбийской любви. Но… В самый разгар наших объятий вдруг кто-то сильно постучал в дверь. Ужас! Мы оторвались друг от друга, в полном смятении вскочили с кровати, красные, запыхавшиеся, не зная, что делать…
— Мэг, ты одна? — раздался за дверью голос Боба.
Я готова была открыть дверь и запустить в него графин с водой… Едва сдерживаясь, я ответила: