— Разумеется, — согласился Гавера. — Закон — для всех закон. Хоть он иногда и не совершенен. Чем еще могу быть полезен?
— Пока все, благодарю вас, Леонид Карпович.
Он слегка наклонился ко мне, в его голосе явственно почувствовалось желание сделать меня соучастником некоего общего дела:
— Вы бы к моим соседям присмотрелись. Там у нас темный народец!
— Хорошо. Спасибо. Пока обождем.
Я принялся наводить справки. Надо было задавать вопросы очень осторожно, не ставя под сомнение ничью репутацию и, конечно же, доброе имя новоиспеченного лауреата. Дескать, возникла одна сложная ситуация, нужно установить присутствие некоторых лиц…
— Что, затевается уголовное дело? — спросил напрямик начальник отдела морской геологии, по всей видимости, человек прямолинейный и резкий.
— Пока нет. Только проверка.
— Уверяю вас, что все мои гости с криминалом не имеют ничего общего. А о ком, собственно, речь?
— Мы хотим уточнить, кто был у вас в гостях в день вашего рождения?
— Перечень довольно длинный.
— Желательно пополнее.
В этом списке Гавера был на самом почетном месте. Я поблагодарил за сведения, положил трубку и принялся за другого свидетеля. Этот оказался немного строптивее. Заявил, что в отношениях с органами МВД он всегда придерживается строго формальных канонов. Если его вызовут повесткой, он с удовольствием… Хоть сейчас. Но только в пределах законности.
— Давайте без повестки, — предложил я. — Скоро обеденный перерыв, приходите в скверик возле памятника.
— Надеюсь, удостоверение у вас имеется?
— Надеюсь, имеется, — сдержанно ответил я.
Гавера, напряженно слушавший наш разговор, выразил неудовольствие.
— Я с Володькой в очень сложных отношениях, — предупредил он. — Тоже претендовал на звание лауреата. И провалился.
— Не бойтесь, Леонид Карпович. Мне нужно только ваше алиби. Никаких характеристик не требуется.
Мкртчан был высок, худощав, с бородкой клинышком, с большими очками на крупном носу. Подал мне руку, поинтересовался моей фамилией. Я хотел было достать удостоверение, однако на сей раз Мкртчан продемонстрировал завидную терпимость. Сказал, что нюхом чует во мне рыцаря права и чекиста душой и сразу же готов выложить все аргументы в пользу Леонида Гаверы… Да, уважаемого Леонида Карповича! Ведь речь о нем, верно? Откуда он знает? Да это уже известно всему Главному геологическому управлению. Только и судачат кумушки по углам. Дело в том, что некая стерва прислала в институт анонимку с обвинением Леньки в умерщвлении собственной жены. А поскольку анонимки имеют длинные ноги, у них в институте только и разговоров об этом.
— Ну вот и положим конец разговорам, — предложил я со всей прямотой. — Для меня важно установить, был ли Леонид Карпович в вашем обществе, когда скончалась его жена?
— Да мы с ним не разлучались ни на миг! — воскликнул запальчивый Мкртчан. — Он все убеждал меня не держать на него зла за это лауреатство. Я ему прямо заявил: «Ты, Леонид, умница! Твое открытие стоит трех лауреатских премий! И посему я предлагаю выпить за твою Вику!»
— Виктория Шубович была с вами?
— Неотлучно. Красивая дама! — Мкртчан сделал паузу. Мы сидели в сквере по-весеннему свежем, наполненном первыми благоуханиями цветов. — Если мои соображения имеют для вас ценность, послушайте меня. Лидию Антоновну никто не убивал, не резал, не душил. Лидию Антоновну погубили ее нервы. Она же дикая истеричка! Псих! И к тому же — да простит меня Бог! — очень несправедливая. Вы, очевидно, знаете, что у Лени есть племянник, круглый сирота. Мальчик приехал в Киев учиться. Живет в общежитии. И Леня его иногда приглашал к себе пообедать, деньгами помогал. Что же здесь плохого? Потом у парня появилась девушка. Студентка, как и он. Может, со временем поженятся… Так вы бы видели, что устраивала эта самая Лидия Антоновна! Все ей казалось, что Миша не такой, что он ее не уважает, что у него невеста… простите, блядь! «Знаю я вас, — орала она однажды при мне. — Хочешь занять нашу квартиру! Хочешь сжить меня со свету!..» Вот до чего додумалась, идиотка! Да простит меня господь Бог… Чушь собачью несла и, конечно, изводила себя до последнего предела.
Я слушал внимательно. Появился новый мотив, и я невольно переключился на него. Кто знает, может, в подозрениях Лидии Антоновны и была некая зацепка. И ее ссоры с мужниным племяшем не казались мне такими уж безосновательными. Если у парня действительно возникли трудности с жильем, а Лидия Антоновна упрямо закрывала перед ним дверь… Не было ли тут мотива и не тут ли кроются ответы на некоторые загадки?