— Но вы имеете определенное отношение к покойной. И, очевидно, могли бы помочь нам в раскрытии некоторых тайн.
— Но почему я?
— Ну… Не принуждайте меня излагать мотивы, Леонид Карпович, — заговорил я со всей мыслимой терпимостью. — Хотя бы потому, что вы тяготились супружескими узами с покойной. Да, да. Не о любви речь. В наше прагматичное время любовь редкость в семейной жизни. Во всяком случае, к такой мысли подводит нас и пресса, и искусство, и наша расхожая мораль. К тому же, как нам стало известно, вы вскоре сочетаетесь браком с Викторией Шубович. Сами сообщили мне об этом.
— Ваши подозрения — гнусность! — Он взорвался. — Я буду протестовать! — На его лице выступили красные пятна. — Когда я застал Лидию Антоновну мертвой, меня чуть не хватил инфаркт…
— Леонид Карпович, подумайте хорошенько, кто еще мог быть заинтересован в смерти Лидии Антоновны, кто мог прислать к ней подставную медсестру?
— Бред! Какая медсестра?
Я опустил голову. Надо было сдержаться. Но я ударил наотмашь:
— Два неопровержимых свидетельства здесь, — я хлопнул ладонью по столу. — В этой папке. Два человека видели ее. Вот фоторобот этой медсестры.
В глазах Гаверы застыл неподдельный страх.
— Но, поверьте… Я лично… просто нелепые подозрения!..
— Даже без эксгумации трупа нам удалось установить факт отравления вашей супруги сильнодействующим ядом. Допустим, вы на такое злодейство неспособны. Фактически вы уже разошлись с Лидией Антоновной. Почти не жили дома. Любили другую. Вас ждала блестящая карьера, поездки за границу, деньги… Зачем убивать? Да вы и не способны на это. Преуспевающий талантливый ученый… Но кому-то очень хотелось вам нагадить. Крепко нагадить! — Я поднялся, протянул ему руку. — Даю вам время осмыслить случившееся. Если вы нам поможете… не знаю, может, вам еще удастся попасть на самолет, следующий рейсом Киев — Нью-Йорк. Только не медлите. Завтра я вас жду.
Ко мне в кабинет вошел Коля Гурский. Увидев на моем столе редкий справочник по токсикологии, который мне удалось выклянчить у одной знакомой библиотекарши из медицинской научной библиотеки, Коля удивленно вскинул брови, взял книгу, полистал. Я молча наблюдал за ним. Высокий, стройный, в рубашке из варенки, внешностью напоминает героя американского боевика.
— Ищете следы, изобличающие вашего студента? — спросил он.
— Вы же сказали, что приобрести яд кураре у нас практически невозможно. А может, вы знаете способ его доставки к нам?
— Очень простой способ, Андрей Аверьянович, — сказал тоном знающего человека Коля. — В чемоданчике с наклейкой «мейд ин Бразилия»… А если по порядку, то действуем так. Сначала вы получаете визу. Скажем, в ту же знойную Бразилию. Далее пересекаете на самолете маленькую лужицу, именуемую «Атлантик оушен». То есть Атлантический океан. Перед вами замечательная страна тропиков. Снова садитесь в самолет, перепрыгиваете через Анды, и — бросок к верховьям Амазонки. После двухдневного перехода по сельве взбираетесь на высокогорное плато возле Кахамарки, вам показывают дворец последнего инкского императора Атуальпы, темницу, в которую его заключил прохвост-конкистадор Писсаро. Наконец, выйдя на маленькую площадь, вы сталкиваетесь с торговцами всевозможными злаками и растениями. Вот здесь вы и сможете приобрести столь долгожданную порцию яда кураре.
— А если мне не дадут визы? — спросил я, заинтригованный красочным рассказом моего молодого коллеги.
— Тогда дадут вашему другу.
— Какому?
— Ну… хорошему парню, получившему назначение за океан.
— За океан мои друзья не летают, — сказал я. — А уж подозреваемые в преступлении тем более.
Вечером по телевизору снова показывали фильмы из жизни тропиков. Эти тропические комплексы начинали меня бесить. Стрелы на экране летали, как стаи гусей, медленно, уверенно и точно. Мертвые падали с деревьев и молча испускали дух. Моя жена, уже не рассчитывая на астрологический календарь, гладила на столе белье, искоса насмешливо поглядывая на меня.
Ничего общего с делом Гаверы фильм не имел. Но я невольно задумался. Вдруг вспомнилась фраза, вычитанная в токсикологическом справочнике: «Кураре — самый сильнодействующий яд в Латинской Америке». «И самый недоступный в нашей стране», — подумал я.
— Да, совершенно недоступный! — сказал я сам себе, и поскольку фраза прозвучала в момент звуковой паузы на экране, то привлекла внимание жены.
— Что недоступно? — спросила она, взглянув на меня.
— Кураре. Яд, которым можно ухлопать любого подлеца.
— Подлецы неистребимы, Андрюша.