— Пальцы зафиксировали?
— Да.
Миша делает шаг ко мне:
— Это я первый заметил. Выскочил утром в университет, вижу — не заперто. Я постучал… затем открыл… а она лежит на полу…
— Видно, наследил, как черт?
— Что я, не понимаю? — обижается Михаил.
В комнате уже работает наша группа: фотограф, судмедэксперт. Почему-то сорвана вешалка, на полу пальто, куртки, всякое барахло. У кухонной двери скрюченное тело Клавдии Афанасьевны.
Судмедэксперт разводит руками. Пока что-то сказать трудно. Но борьба, видно, была жестокая. Она сопротивлялась и ее пришлось…
— Как?
— Говорю же: не знаю, — пожимает плечами молодой медик. — Похоже, паралич сердца.
Тут меня осенило. Склоняюсь над мертвой. Осматриваю ее руки, шею… да вот же! Большое шелушащееся пятно. Укол был сделан сюда. Ее схватили, прижали к полу и ввели яд. Совершенно идентичный почерк.
— Сфотографируйте в разных ракурсах, — приказываю фотографу. — Сделайте крупный план. И на исследование.
Выйдя на лестничную площадку, я знаком руки приглашаю Михаила зайти к нему в квартиру. За мной следует и прокурор. Мишу трясет, как в лихорадке. Не знает, что мне от него ничего не надо. Ему страшно, он совершенно беспомощен.
— Миша, ты завтракал сегодня? — спрашиваю его.
Пожимает растерянно плечами.
— У меня двадцать копеек в кармане. — Для убедительности он выворачивает карманы брюк. — Сегодня обещают стипендию.
— Возьми, — протягиваю ему десятку. — Внизу в кафе заправишься и на весь день в дело. — Перехватив недоумевающий взгляд Георгия Шалвовича, объясняю: — Нужно спасти хотя бы третьего человека.
— Кого? — хмурит брови-гусеницы прокурор.
— Раю, его невесту.
Миша срывается со стула. Он готов бежать. Что? Где она?.. Я успокаивающим жестом заставляю его сесть на место. Пока что это лишь мое предположение, но рисковать не стоит. Убийца начал действовать. К сожалению, я вспугнул его. Да, допустил ошибку. Роковую! На днях в разговоре с Гаверой я обронил фразу о том, что у нас имеется свидетельство двух лиц, которые видели фальшивую медсестру и могут ее опознать. Гавера, разумеется, предупредил убийцу, иначе и быть не могло. Клавдию Афанасьевну они успели умертвить. Всё той же «невидимой смертью» — уколом кураре. Следующая жертва, очевидно, Рая, поскольку она столкнулась с фальшивой медсестрой у двери Лидии Антоновны, видела ее и теперь может помочь в опознании преступницы.
— Вы уверены, что соседка умерщвлена уколом? — спрашивает прокурор.
— Без сомнения.
Михаилу не терпится. Засунул в рубашечный карман ассигнацию, готов сию минуту бежать к Рае.
— Так что мне теперь делать?
— Первое: найти Раю. Хоть из-под земли. Пусть сидит в общежитии, запрется в своей комнате и никого не впускает. Дежурную предупредим строжайше: никого! А потом жми к сопернику, к Аркаше. Чтобы его афганцы были начеку! Любого подозрительного возле вашей общаги пускай задерживают без стеснения. — Я оборачиваюсь к прокурору. — Верно, Георгий Шалвович?
— Конечно, — говорит разрешающим тоном прокурор. — Мы еще и своими людьми поможем.
— Так я побежал? — смотрит на меня горящими глазами Миша.
— Беги… Нет, стой!.. Держать со мной связь постоянно. Я либо у себя в кабинете, либо у товарища прокурора. Запиши его номер телефона. — Я называю номер Георгия Шалвовича, Миша записывает и стремглав вылетает из комнаты,
Мы тоже встаем.
— Георгий Шалвович, по-моему, мы сейчас узнаем, чьи следы оставлены в доме убитой… Минутку.
Мы едем в прокуратуру, Я заскакиваю в свой кабинет, открываю сейф. Там американская газета «Нью-Йорк таймс», оставленная мне как презент Гаверой. Глянул мельком на фотографию счастливчика, крупную, внушительную — истинное паблисити мирового масштаба. Что-то меня тогда заставило придержать эту газету у себя.
Звоню в дактилоскопический отдел: нужно провести сверку отпечатков. Бегу туда с газетой. Манипуляция занимает буквально несколько минут. Сверяем отпечатки пальцев на дверной ручке убитой Потушняк и на американской газете. Точное совпадение, — выносит свой вердикт пожилой майор-дактилоскопист.
— Вот видите? Эти линии никогда не повторяются. Из двух миллиардов людей едва ли найдете идентичные. А тут — тютелька в тютельку!
Я все еще не могу поверить. Значит, «наследил» Гавера? Он был там?
Поднимаюсь к прокурору. Бросаю на стол оба снимка. Неопровержимая улика: Гавера входил в квартиру Потушняк. Теперь никаких сомнений. Получатель яда, и он же убийца!
— Прошу разрешения на обыск в квартире Гаверы, — говорю я.