— Обыск или задержание? — хмурит брови прокурор.
— Не будем торопиться. Я уже раз поспешил. Если подтвердится еще одна улика, тогда арестуем:
Знаю, что Гавера живет у Виктории Шубович где-то на Троещине. Даль невиданная. На работе его сегодня нет, сказали, что взял домой какие-то материалы и корпит над ними.
Но прежде — одно немаловажное дельце. Я заскакиваю в районное почтовое отделение, откуда послана телеграмма Мише. Та нагловатая, несуразная фальшивая телеграмма-
Спрашиваю у заведующей почты: так, мол, и так, следственные органы хотели бы взглянуть на первоисточник телеграммы, кто ее отправлял. Мое служебное удостоверение производит на почтовую даму соответствующее впечатление. Она мигом поднимает какие-то папки, роется в них, находит ту, что нужно, и вот уже стоит сияющая перед окошком. Есть! Правда, не написана, а напечатана на машинке.
— Придется изъять, — с сожалением говорю я.
— Прошу только расписочку.
— Составим протокол изъятия.
Итак, держу первоисточник.
Машиночка отцокала! Интересно, чья же? О многом сей факт может рассказать. Кругленькие буковки, крепкие точки… Правда, неразборчивая подпись. Подпись ведь фальшивая, подписывался, скажем прямо, убийца. Чтобы отвлечь и затуманить, так сказать…
Хорошо, сия бумаженция должна мне крепко помочь. Осторожно кладу телеграмму в папку, влезаю в «бобик» и гони, брат, на Троещину!
Но не успеваем свернуть за ближайший угол, как в радиотелефоне прорывается сквозь хрип и треск торопливый голос Леночки:
— Андрей Аверьянович!.. Где вы там?..
— В дороге, Ленуся.
— Срочно к шефу!
— С ума сойти… Сейчас буду.
Мчим назад в управление. Ребята-милиционеры на заднем сидении улыбаются. Суматошный у них сегодня день. И начальство суматошное.
Снова знакомая лестница, знакомый темно-бордовый коврик у двери приемной, встревоженные Леночкины глаза и жест, приглашающий к двери шефа. Скорее, мол, ждут!..
Я рванул на себя дверь и столкнулся нос к носу с прокурором.
— Вернулись?.. Я уже думал ехать за вами.
Плотно прикрыв дверь, он стал излагать новое задание. С первых же слов я понял, что дело очень серьезное. Запахло, так сказать, международной политикой.
— Возьмите мою «Волгу» и езжайте… — Он подвел меня к карте. — Вот тут на выезде, за площадью Шевченко, он будет вас ждать.
— Не понимаю… кто? — удивленно уставился я на прокурора.
Георгий Шалвович сам ничего не мог растолковать по существу, Нервно закурил сигарету, тут же бросил ее в пепельницу, снова подошел к карте. Оказывается, был срочный звонок городского прокурора, тот в панике, разыскивают Шульгу, ведущего «дело Гаверы».
— Мне что, ехать к нему? — спросил я настороженно. Когда в мои следственные дела начинает вмешиваться высокое начальство, это к добру не приводит.
— Нет. Вы должны ехать по трассе на Вышгород, как я вам только что сказал… И там встретитесь с неизвестной личностью.
— Оружие?..
— Думаю… да.
— Мой штатный в сейфе. Пойду заберу.
— Но это так, на всякий случай, — говорит неопределенно прокурор, вытягивая из пачки новую сигарету.
— Кого же мне ждать?
— Я понял одно… — прокурор пристально рассматривает карту. — Был звонок из какого-то посольства. Иностранные доброжелатели хотят нас… точнее вас… уведомить или предостеречь. Короче, у них тревожные сведения! Возможен большой международный скандал.,
Меня охватил страх. Не то, чтобы обычный физический страх, — ко всяким угрозам, нападениям, провокациям я готов ежеминутно! — просто подумалось о другом. Если ввязываются чужестранные дипломаты и если с наших прокурорских олимпов раздается вот такой высочайший приказ, то, вероятно, дело начинает поворачивать в сторону большой политики, там все сложно, остро, опасно, полная неизвестность, будут искать виновных, и я могу оказаться в роли стрелочника… Кому это надо?..
Но, глянув на угрюмое лицо Георгия Шалвовича, я понял, что мне не выкрутиться. Георгий Шалвович подошел к своему большому столу, склонился над бумагами.
— Ага, вот еще. — Он стал разбираться в своих каракулях-записях. — Ровно в одиннадцать ноль-ноль… Сейчас у нас сколько?.. Десять двадцать… в одиннадцать утра на втором километре за площадью Шевченко по трассе на Вышгород вас буде ждать посольская вольва. Какое именно посольство — умалчивается. Неизвестный из вольвы должен сказать несколько слов. — Прокурор сделал короткую паузу, задумался. — Странно только… Хотят встречи именно с вами. И почему их заинтересовало «дело господина Гаверы»? — Прокурор слегка растянул в улыбке губы. — Я могу поехать с вами, но… они настаивают на сугубо конфиденциальном разговоре.