Рэд нетерпеливо изогнул поясницу, головка члена сильно прижалась к моим губам, я вынуждена была их раскрыть, и тогда член начал медленно входить мне в рот. Это заставило меня раскрыть рот шире.
— А теперь языком! — требовал Рэд, слегка двигая взад и вперед поясницей и руками мою голову. — Ну, прошу тебя, постарайся языком… Мне будет очень приятно…
В его голосе слышалась мольба, какое-то неуловимое дрожание, будто Рэд впервые совокуплялся с любимой женщиной, и ему хотелось отдаться ей полностью, всем своим существом. Страстность его голоса, его слов была такой искренней, что мне даже стало жаль его, и мне вдруг показалось, что если я не сумею удовлетворить его, он разрыдается и с ним случится настоящая истерика. Я невольно подумала о ситуации, в которой мы сейчас с ним находились. Я — красивая, нетронутая, полная нежности, вся в его власти, а он, обладатель, вершитель, самец, внезапно почувствовал во мне свою избранницу, самую лучшую, самую прелестную!
Эта мысль так поразила меня, что я решила сделать все, чтобы удовлетворить Рэда. Неумело, стараясь подавить в себе смущение, я начала со сладострастием сосать, лизать, обцеловывать его горячую плоть, ласкать ее пальцами, льнуть к ней щекой и даже что-то нашептывать ей.
Он, услышав мой шепот, удивился:
— Что ты там говоришь?
— Я люблю его.
— Его или меня?
— Вас обоих.
— Ну, и смешная же ты… — пробормотал Рэд, Ничего подобного он, видимо, не слышал в такие минуты от женщин, с которыми его сводила судьба, — Знаешь, ты мне тоже очень нравишься. Очень!
Я подняла на него глаза и спросила:
— Тебе когда-нибудь было так хорошо с другими, как сейчас со мной?
— Никогда! Клянусь всеми святыми!
Меня все больше охватывала страсть, нечто близкое к подлинной любовной страсти, будто мы с Рэдом были давным-давно близки и нас связывали целые годы близости, понимания, боли, страданий, тот огромный мир любви, который делает мужчину и женщину неизмеримо богатыми и счастливыми. Разумеется, в ту минуту мои мысли не воплощались в такие слова, но мои чувства, очевидно, вращались вокруг этого большого и непостижимого, что для каждой женщины составляет сущность ее отношений с любимым.
Наши утехи продолжались довольно долго, и я все больше начинала находить в нашей игре совершенно новую, не испытанную ранее прелесть. И мне все больше казалось, что я влюблена до безумства, и меня любят так же безумно.
— Милый!.. Милый!.. — шептала я, задыхаясь от волнения и стараясь быть для Рэда как можно приятнее и желаннее,
Раза два Рэд прерывал наше совокупление, стараясь продлить его как можно дольше. Несколько раз, увлекшись, он слишком глубоко вошел в меня, доставая членом чуть ли не до гортани, от чего я внезапно вскрикивала от боли и обеими руками старалась вытолкнуть его. Кончилось все сильными спазмами Рэда, который излил мне сперму в рот, и я едва не захлебнулась от теплой тягучей жидкости. Сам он схватил меня за волосы, притянул к себе и, томно постанывая, отдался сладострастному оргазму. От его бурного напора, от неимоверной страсти я чуть было не задохнулась. Но все обошлось счастливо. Я уже чувствовала себя хозяйкой положения, движения Рэда меня не пугали, все происходило так, как того желала я. Я гладила пальцами его затвердевшие яички, мой припухший клитор нервно вздрагивал, и я, кажется, уже была готова на большее, чем этот акт.
Вскоре Рэд ушел, я же еще долго вертелась в постели, стараясь успокоиться и уснуть. Тело мое ныло, каждая клеточка, казалось, все еще ощущала прикосновение рук Рэда, его губ, его плоти. Я словно продолжала свой половой акт с ним, бесконечный и сладкий в своей глубине и безмерности, я еще будто слышала его запах, его дыхание, его слова: «еще… еще…»
Но, честно говоря, мое удовлетворение в эту первую нашу ночь было скорее духовным. Я не получила настоящего удовлетворения, я как бы остановилась где-то на полпути. Еще бы немножко, совсем немножко!.. Хотя раза два я чуть было не испытала полный оргазм. И все же самое заветное осталось для меня неизведанным.
Ночью меня преследовали сексуальные сны, и когда мне приснилось, что я стою на четвереньках перед Рэдом, а он целует меня в затылок, больно придавив мне матку головкой члена, я вскрикнула и, повернувшись к нему, стала яростно бить его по лицу. Он удивился, в его глазах мелькнула ирония: «Ты что, думала, что можно потерять девственность без боли? Ты не знаешь, что в жизни за все сладкое нужно расплачиваться? Или тебе было бы приятнее, если бы тебя изнасиловали сразу все мерзавцы в большом холле? О! Они беспощадны! Они — хуже зверей!.. А я ведь пришел к тебе с любовью. Ты мне сразу понравилась, и, не удивляйся, я готов даже жениться на тебе! Когда ты немного повзрослеешь, мы обязательно с тобой поженимся и уедем в твою распрекрасную Францию! Мне надоели эти мерзкие желтые макаки!»