Подобные сцены не проходили для меня даром. Я сама все больше начинала входить в раж, у меня между ногами становилось мокро, и мой клитор напрягался до боли. Иногда я с силой сжимала бедрами свои половые органы, но не онанировала. Вообще, ожидая Рэда и наших сладких совокуплений, я всячески избегала онанизма. И каждый раз за свою сдержанность щедро вознаграждалась.
Все было бы хорошо, если бы в мою душу не вносила смятения Мария. Раза два она пыталась восстановить со мной былые интимные отношения, но каждый раз я с отвращением отвергала ее приставания. Мне это было ни к чему. У меня был горячо желанный Рэд, мой пылкий, неутомимый Рэд, с которым можно потерять рассудок. А эта мерзавка!.. Я терпеть ее не могла. И к тому же — боялась ее. Да, боялась!
«Проклятая шпионка желтого дьявола! — думала я о ней. — От нее мне будет только беда. Но я все равно не поддамся ей. Ни за что!»
В любовных утехах Рэд был неутомим. Я тоже в силу новизны впечатлений не уступала ему, стараясь возбудить в себе страсть женщины. Сперва я еще не ощущала настоящего, безумного наслаждения, которое сжигает женщину, обладающую чувственным сладострастием, и заставляет ее отдавать всю себя без остатка во власть мужской силы. Зато я старалась довести Рэда до такого состояния, чтобы он все время находился в возбуждении и хотел бы меня снова и снова. Вот когда мне пригодилась вся эта теория сладострастия, которую я в последнее время до мельчайших деталей и подробностей изучала в нашей школе.
Я истязала Рэда любовными наслаждениями и самыми утонченными ласками. Я принимала иногда такие развратные, соблазнительные позы, что когда он смотрел на меня, его трясло, как в лихорадке. Его член был для меня игрушкой, и я им забавлялась, как хотела. Я его мяла, гладила, дышала на него, лизала его головку, щекотала сосками груди и делала множество других невозможных вещей. Его огромный член, напряженный до несгибаемого состояния, вызывал у меня тысячу еще не осознанных желаний, к которым примешивалась доля страха из-за его непомерной величины. С невыразимым наслаждением я ощущала твердый, пылающий орган руками, ногами, животом, грудью, губами, спиной, щеками, бедрами — всем своим телом. Вероятно, эта влюбленность в половой орган Рэда и объясняла мой первый оргазм.
Эту ночь я помню очень хорошо. Мы взаимно впились друг в друга. Он ласкал языком мой клитор, а у меня во рту был его член. Я лежала сверху, подогнув ноги и прижав свой клитор к его губам. Вот тогда я почувствовала, что такое страсть! Вот тогда я поняла, как можно «кончать»! На этот раз Рэд был каким-то особенно нежным со мной, и вся моя задняя часть тела сладко подергивалась, трепетала, извивалась. Я ласкала руками его большие яички, сосала его член, вбирая себе в рот как можно большую часть его и, кажется, теряла сознание. И тут все тело Рэда задрожало, забилось, и он, задыхаясь, сильно, толчками начал изливать мне в рот сперму.
В этот момент сладострастия какая-то сила вдруг несколько раз судорожно сжала и разжала мои ягодицы, выгнула и прогнула мою поясницу, раздвинула и сдвинула мои бедра и колени, подбросила и опустила мои плечи, и я ощутила горячую волну в животе, в матке, во влагалище, и эта пылавшая жаром волна с такой ни с чем не сравнимой сладостью выходила из меня, что я на какое-то мгновение лишилась чувств. Так я впервые испытала оргазм с Рэдом, так кончила ему в рот.
С каждым днем я все больше и больше влюблялась в Рэда. Мне нравилось в нем все: его сильная высокая фигура, волосатое тело, смех и даже его грубые и развязные манеры, странным образом вписывающиеся в мое отношение к нему.
В свою очередь, он тоже не оставался равнодушным ко мне, и, хотя в грубой форме, но всячески высказывал мне свою любовь. Его чувство самца было глубоко удовлетворено тем, что он смог возбудить во мне такую страсть. Несмотря на мои тринадцать лет, при виде Рэда у меня все время возникало непреодолимое желание лежать под ним. Меня уже не пугала величина его органа. Я научилась обращаться с ним и очень ловко приспосабливалась, чтобы избежать болезненных ощущений. Обычно я сама залезала на Рэда сверху и, раздвинув пальчиками губки своего влагалища, медленно садилась прямо на его член и опускалась до тех пор, пока он не упирался мне в матку. Тогда рукой я ограничивала остальную его часть, и начиналась борьба, в которой, в конце концов, оказывались побежденными обе стороны. Как бабочка на булавке, трепыхалась я на этом огромном колу, пока не наступал оргазм, и я кончала не только обильно, но часто более одного раза в течение одного совокупления. Само собой разумеется, что с Рэдом я испытала всевозможные позы, способы и виды совокупления. Разве что попытки совокупления в анус, к чему иногда стремился Рэд, причиняли мне сильную боль и никогда полностью не удавались. Эти попытки всегда заканчивались тем, что Рэд, зажав член между моими ягодицами и вдавив небольшую часть его головки в отверстие моего ануса, с совершенно непонятным для меня величайшим наслаждением изливался мне туда. Мне не было больно, и я позволяла ему это делать. Тогда же он впервые сказал, что так как я становлюсь уже настоящей женщиной, то появляется опасность беременности, и поэтому заканчивать совокупления он будет в анус. Беременность могла причинить мне большие неприятности.