Невольным кивком головы я подтвердил эту известную всем истину.
— К сожалению, в поисках нашей тайны вы не играете самостоятельной роли. Да! Не удивляйтесь! По распоряжению некоего Хояси, организация которого примыкает к японской разведке, но имеет некоторую долю самостоятельности, вы должны были быть уничтожены еще перед вашим отправлением из Франции, в Марселе. В память о вашем отце мы решили вас спасти. Наш человек, рискуя многим, сделал это… Еще раз не удивляйтесь! Вы многого не знаете… Да и мы… — японец окинул взглядом сидевших молча людей в масках, — мы не сумели предугадать и предотвратить новую, довольно ловкую и смелую попытку организации Хояси уничтожить вас в кафе, принадлежавшем одному из его приближенных. Правда, наведенный нами на это кафе полицейский наряд прибыл вовремя, чтобы помешать окончательно расправиться с вами. Но за то, что вы остались живы, вы должны благодарить только Всевышнего! Только его! Удар ножа оказался не смертельным. Это не наша заслуга. И все же вы попали в руки полиции, а не в подвалы «конторы» Хояси, откуда вы бы уже не выбрались. Некоторую, правда, косвенную поддержку мы все же сумели оказать вам при побеге из госпиталя…
— Так, значит, и Кито тоже?.. — вырвалось у меня полное недоумения восклицание.
— Она в безопасности, — мягко отклонил он мой вопрос и продолжал:
— Американская разведка стремится использовать вас и извлечь из ваших возможных успехов максимум выгод для себя, В Марселе она была настроена против вашей ликвидации. Это совпало с нашим намерением не допустить вашего убийства. За вами следит и немецкая разведка.
«Значит, Руа идет за мной по пятам», — мелькнула у меня мысль!
— На что же вы можете надеяться в подобных условиях? — продолжал японец. — Допустим, что вам повезло, и вы отняли у нас какую-то часть тайны. Неужели вы думаете, что вам удалось бы унести с собой эту тайну хотя бы за два-три квартала отсюда? За каждым вашим шагом наблюдали бы первоклассные агенты лучших разведок мира, не считая людей нашей организации, которые в этом случае не преминули бы воспользоваться самыми решительными мерами, чтобы отобрать у вас похищенную тайну — святая святых нашей организации. Даже если бы она была запрятана в извилинах вашего мозга! Мы просим вас запомнить следующее.
Спокойный, неторопливый голос японца наполнился негромкими, но твердыми, как сталь, нотками.
— Всякого, кто сделает хоть малейший шаг по пути раскрытия тайны, мы уничтожим! Это касается и вас! Никто еще пока подобных шагов не предпринимал. И это хорошо!
После небольшой паузы он продолжал уже более мягким, почти отеческим тоном:
— Поэтому мы решили, как видите, сообщить вам очень многое и хотим дать вам совет: немедленно выбросьте из головы всякую мысль о поисках тайн! Уходите с разведывательной службы или, если пожелаете, оставайтесь на ней, но решительно откажитесь от поисков того, чего вам никогда не найти. В противном случае, никто и никогда не позавидует вашей участи, Более того, мы призываем вас всё тщательно обдумать, взвесить, воодушевиться светлой памятью о вашем отце и… вступить в ряды нашей организации. Мы полагаем, что несколько месяцев для обдумывания своего дальнейшего жизненного пути вам будет вполне достаточно.
Он замолчал. Я сидел совершенно подавленный и ошеломленный. Все услышанное предстало перед моим взором в совершенно ином свете — некоей громадной, неведомой силой, поставив передо мной вопросы исключительной важности и вынудив меня действительно по-настоящему во всем разобраться.
— Вы хотели бы что-нибудь сказать? — перебив сумбурный ход моих мыслей, спросил японец.
— Нет… впрочем, да! Я хотел бы выразить вам искреннюю признательность за столь важное сообщение, которое я с полным вниманием выслушал. Ваше доверие я постараюсь оправдать. Но мне действительно необходимо время…
— Вас никто не торопит.
— Я вынужден обратить ваше внимание на следующий факт… Не знаю, имеет ли он значение?..
— Все имеет свое значение в этом мире!
— Когда в Йокогаме мы садились в машину, я заметил на тротуаре Руа, который следил за мной.
Сидевшие за столом быстро переглянулись.
— Вы уверены, что это был Руа?
— Полагаю, что я не ошибся.
— Опишите, пожалуйста, его наружность. И поточнее. Особенно одежду! Лицо его нам знакомо.