Весь комод был усыпан множеством мелких вещей. Бутылочки, баночки, кувшинчики, ручное зеркало, гребенки и ленты, щетки занимали всю поверхность. Ни одна дверца шкафа не была полностью закрыта, из ящиков торчало кружево, высовывались кончики каких-то прозрачных тканей. Рядом стояли оба сундука Грейс с откинутыми крышками, оттуда выглядывали ворохи еще не разобранной одежды. Чашка из буфета перекочевала на стол и уже не вернулась обратно. Рядом с ней оказались небрежно брошенные пяльцы и корзиночка для работы. Одного взгляда на вышивку было достаточно, чтобы понять: беспорядок в вещах Грейс — вовсе не исключение.
Наконец Джайлз решился взглянуть на кровать. Черт подери! Она крепко и безмятежно спала. Хаос, окружавший ее, никак не помешал ей уснуть. Мысленно застонав, Джайлз принялся рыться в слоях женских вещей, заполнивших все пространство ящиков, и в конце концов отыскал свою единственную ночную рубаху. Ее когда-то подарил Джефф. Очевидно, Фейт сшила для своего мужа пару, но Джефф и вообразить не мог, когда сносит хотя бы одну, а потому передарил вторую другу. Джайлз аккуратно свернул свою одежду и тут же обнаружил, что ее некуда положить. Скрипнув зубами, он пристроил стопку на стул и забрался в постель, но тут получил награду, которая, возможно, стоила всех неприятностей. Когда он осторожно пододвинулся к Грейс, она вздохнула во сне и прижалась к нему. Что ж, это было начало.
Глава 10
На следующее утро Джайлз постарался смотреть лишь на яйца с беконом в своей тарелке и не замечать разгрома в прежде таком опрятном жилье, однако сердце его болезненно сжималось при виде яичной скорлупы, грязного кувшина, шкурок от ветчины, открытой жестянки с маслом, которые бесцеремонно заняли всю поверхность небольшого серванта.
— Завтрак был очень вкусным, — с усилием проговорил он, считая, что разумнее сначала похвалить жену и лишь потом поднимать вопрос о порядке в доме и организации хозяйства. К тому же еда была действительно очень хороша.
— Я проводила много времени в кухне с Мату и Кейей, нашей кухаркой, — объяснила Грейс. — Когда у нас будет кухня побольше, я смогу готовить более сложные блюда.
— Я и сам об этом мечтаю. Должен сказать, что угощение в Уэлборне всегда было отменным.
— До Кейи у нас была другая повариха. Ее прислали родители Иоланты, и она научила Кейю готовить. Семейство Рено — французы, им обязательно нужен хороший повар. Я уверена, даже несмотря на этот маленький очаг, ты не пожалеешь, что женился на мне.
Джайлз улыбнулся:
— Я был бы счастлив, даже если бы ты не умела кипятить воду. — Грейс отвела глаза, и он продолжал: — Сразу после полудня мы навестим Джеффа и Фейт, — Джайлз прочистил горло, — а пока ты можешь закончить то, что начала.
Грейс пожала плечами:
— Здесь почти нечего делать. Может быть, я лучше помогу тебе в конторе? Отец научил меня вести счета, так что я могу этим заняться.
Джайлз чуть не подавился ветчиной.
— Полагаешь, не стоит больше терять время, приводя здесь все в порядок? Как же ты найдешь что-нибудь в этой каше?
— Ну, я уже представляю, где что. А если не могу чего-то найти, то просто роюсь в своих сундуках. — И Грейс уже в который раз вспомнила Мату. Ах, если бы она была здесь! Она помогла бы с едой, наладила бы хозяйство. Только сейчас Грейс осознала, как все эти годы Мату нянчилась с ней.
— Грейс, боюсь, что настоящего дома у нас не будет еще долго.
— Ну, мы как-нибудь потерпим до тех пор. Обещаю, что, как только у меня будет отдельная комната, ты больше не увидишь моих тряпок.
— То есть?..
— Я спрячу все это безобразие. — И она беззаботно пожала плечами. — Я же понимаю, что получился небольшой беспорядок.
Небольшое безобразие? И до любовных объятий она тоже небольшая охотница. Джайлз прикрыл глаза и досчитал до десяти.
— Ты имеешь в виду комнату для шитья?
— Нет-нет, спальню.
— У тебя не будет отдельной спальни. Отдельный шкаф — да. Комод — тоже, трюмо, но не отдельная спальня. — Джайлз резко положил на стол нож.
— Но…
— Дорогая, я, конечно, терпеливый человек, но я не монах. Грейс покраснела до самых кончиков волос.
— Я не предполагала, что ты будешь там нежеланным гостем. Разумеется, ты в любой момент сможешь прийти.
— Я не собираюсь ходить в гости к своей жене.
— Но мои родители…
— …состоят в самом нелепом и неудачном браке, который я когда-либо видел.
— Но ведь все так живут!
— Не в моем доме.
— Джайлз, я довольно неаккуратна.
— Научишься.
Несколько секунд она пристально смотрела ему в глаза. Джайлз говорил спокойным голосом, и выражение лица у него было мягким, но Грейс ясно поняла, что в этом муж ей ни за что не уступит. Сузив глаза, она спросила:
— Тебе никогда не приходило в голову, что твое стремление к чистоте граничит с манией?
— Приходило.
— Приходило? И это тебя ничуть не беспокоит?
— Нет, это полезная мания.
Неужели этот мужчина всегда так непоколебимо уверен в себе? Грейс откинулась на спинку стула.
— А для меня не полезная!
— Я не могу так жить. — Джайлз наконец позволил себе обвести взглядом неубранную комнату.
— Я же предлагаю решение.
— Я тоже. И я позабочусь, чтобы у тебя было место для каждой вещи.
— Джайлз, ты не можешь мне просто приказать! Я же не член твоей команды.
— И это подтверждается тем фактом, что я обсуждаю с тобой эту тему в два раза дольше, чем с любым другим членом своей команды. Я тебе и раньше говорил, что не хочу нанимать слуг, но и мириться с этим… — он сделал широкий жест, обводя комнату, — тоже не собираюсь.
— Нужно найти какой-то компромисс. Я ведь тоже не могу жить, как ты. В твоем жилище нет ничего личного, индивидуального. Сюда можно войти и не понять, живет ли вообще кто-нибудь в этой комнате или нет.
— Грязная посуда — это признак индивидуальности?
— Всего одна чашка! — воскликнула Грейс. — Господи Боже мой!
— Мне некуда положить одежду, — продолжал Джайлз.
— Я кое-что выну из гардероба.
— И куда положишь?
— В сундук, там есть место.
— А почему же вчера все вещи прекрасно помещались в твоих сундуках, а сегодня, когда они наполовину пусты, у них не закрываются крышки?
— Это из-за моих платьев. Они сомнутся и испортятся, если их там оставить. Нужно, чтобы они отвиселись. Или хотя бы разложить юбки, а в шкаф они не помещаются.
Джайлз тяжело вздохнул. Прежде он никогда не задумывался об объеме женской одежды. И он признавал, что Грейс выглядела очень привлекательно в светло-зеленом платье, которое надела, пока он ходил за продуктами к завтраку.
— Тебе идет зеленое, — наконец произнес он и вернулся кеде.
Значит, она победила? Грейс испытывала легкое чувство вины. Джайлз, конечно, очень любит командовать, но, с другой стороны, она ведь вторглась в его жилище.
Уголки ее губ изогнулись в улыбке. Ему понравилось ее платье!
— Иоланта всегда говорила, что я ношу слишком много зеленого.
— Иоланта?
Грейс закусила губу, он поймал ее на слове.
— Ты никогда не называешь ее матерью? Интересно, эта женщина хоть раз заговорила с тобой, не оскорбив и не обидев?
— Ответ на оба вопроса — нет, — вынужденно признала Грейс. — В детстве я звала ее мамой, но потом… потом… — Что она могла объяснить?
Джайлз никак не мог понять холодных отношений между Грейс и ее матерью.
— Именно тогда между вами встала Мату? Это твоя служанка виновата, что вы так отдалились друг от друга?
Грейс кивнула, но не смогла поднять на него глаза. Она думала лишь о том, что всю жизнь ей придется лгать мужу.
— Думаю, она была права, когда говорила, что Мату меня избаловала. Я постараюсь все здесь убрать.
— Может быть, ты и не ошибаешься насчет мании. Я слишком уж забочусь о порядке. Сделай что сможешь. Как-нибудь перебьемся, а потом у нас появится комната попросторнее и больше мебели.
Но не отдельная спальня.
— Я постараюсь, — пообещала Грейс.