— Надо быть осторожнее со своими дамами, — пошутил Джефф, но вдруг посерьезнел. — Я бы поболтал с тобой, но после разговора с Фейт прошлой ночью решил, что вас двоих следует пока оставить в покое. Ты уверен, Грейс знает, что ты вернулся?
— Уверен. Она была дома, когда я присылал за своим человеком, он вернулся и передал мне, что Грейс меня ждет.
— Точно, Фейт говорила, что Грейс останется, но у вас много проблем.
— Она права. Ты не представляешь, как важно для меня то, что Фейт согласилась помочь. Мне кажется, с ее помощью и с помощью дяди Грейс, Жака, я могу надеяться…
Джефф нахмурился:
— Ее дяди?
— Да, — ответил Джайлз. — Мне повезло. На Тортуге я взял на борт пассажира, и кто бы это мог быть? Брат миссис Уэлборн! Представляешь?
Джефф с силой схватил Джайлза за плечи.
— Брат Иоланты?
Увидев лицо Джеффа, Джайлз безошибочно почуял беду. Так не раз бывало в сражении: кровь начинала быстрее струиться по жилам, кожу на голове стягивало от напряжения.
— Да, и он рассказал мне все, что с ней произошло. Это ужасно, ведь она тогда была совсем ребенком!
— Рассказал тебе все? А сказал он тебе, что это дело его рук? Джайлз похолодел. Тот человек был так похож на Иоланту! Но Джайлз тогда не обратил на это внимания, не послушался собственного инстинкта. Убедил себя, что физическое сходство еще ничего не означает.
— Но он сказал, это был раб… — возразил было Джайлз. Джефф едва слышно выругался.
— Грейс сама рассказала Фейт. Рассказала, что дядя приставал к ней, пытался изнасиловать, вытворял с ней ужасные вещи. Где он сейчас, Джайлз?
— Пошел к нам раньше меня, чтобы повидаться с Грейс. — Да, ситуация действительно напоминала самое начало сражения. Были моменты сомнения, чуть ли не паники, краткий спазм леденящего страха, но как только битва начиналась, все это исчезало. В крови Джайлза разгорался бешеный гнев, он бесследно растопил холод сомнений и страх. Слух стал безошибочно сортировать обычный портовый шум, распознавая каждый звук в отдельности. — Наведи справки в тавернах, — быстро проговорил он. На корабле он командовал тем же резким, отрывистым тоном. — Узнай, может, кто-нибудь видел их. Здесь я буду искать сам.
Он обвел гавань внимательным взглядом. Джайлз рылся в памяти, пытаясь вспомнить каждый корабль, который заметил сегодня днем. Какие из них с тех пор отчалили? Ему и в голову не пришло, что он только что отдал приказ человеку, который прежде был его капитаном.
К моменту, когда Джефф и Джайлз встретились на борту «Надежды», оба они уже слышали одну и туже историю. Люди видели, как очень красивая женщина, соответствовавшая описанию Грейс, прошла по Хай-стрит в сопровождении двоих, скорее всего пиратов, и черноволосого мужчины, судя по одежде, француза. Они направлялись в порт. Из того, что узнал Джайлз, в последний раз женщину видели около «Королевы морей», французского пиратского судна д'Оливера, которое вышло в море час или два назад. Похоже, никто не знал, куда оно направляется. У пиратских кораблей редко бывает определенная цель.
— Двенадцать человек у меня есть, — сказал Джайлз, — но чтобы вести охоту за такими, как д'Оливер и его головорезы, нужно больше. Сколько народу у тебя на борту?
— Ненамного больше.
— Двух дюжин должно хватить.
— Если придется гнаться за ним в открытом море, то не хватит.
Джайлз усмехнулся:
— Ты давно не видел этой посудины. Черт подери, странно, что «Королева морей» сама не пошла ко дну. Собирай людей, вечером мы выходим.
— Подожди-ка, Джайлз. Не забывай, из нас двоих ты более осторожный. Пока мы загрузим припасы и выйдем в море, уже совсем стемнеет. А мы понятия не имеем, куда идти. Карибское море велико, ты об этом подумал?
Джайлз повернулся к другу, было ясно, что он уже принял решение.
— Я с завязанными глазами выйду из этой чертовой гавани! И я знаю, куда идти. На плантацию Уэлборна!
— Уэлборна? Судя по тому, что мне говорила Фейт, Уэлборн убьет Рено. Он ничего не знает.
Джайлз затряс головой.
— Господи! Что я за идиот! Два срочных послания, вызывающих меня, именно меня, на помощь французскому каперу, с которым я едва знаком! К тому же он не умеет писать! И тут, совсем случайно, я вдруг встречаю Жака Рено!
— Вы объявили о помолвке менее трех недель назад. Рено не мог так быстро узнать о свадьбе и послать за тобой.
— Не мог, но зато мог кое-кто другой. Кое-кто, с самого начала знавший о помолвке. Тот, кто мог вызвать одновременно меня и Рено. Кто ненавидит Грейс и сделает что угодно, лишь бы причинить ей боль.
— Иоланта Уэлборн! — догадался Джефф.
— Возможно, здесь действительно никто не знает, куда д'Оливер направляет свою «Королеву морей», но могу поклясться своей «Надеждой», что Иоланта знает, куда Рено хочет увезти Грейс.
Глава 16
Оказалось, Гавана не слишком отличалась от Порт-Рояля, разве что в архитектуре сильнее чувствовался испанский стиль — основным строительным материалом здесь служил светлый необожженный кирпич. Говорили тоже в основном по-испански. Но в шуме гаванской улицы в изобилии звучали португальские, итальянские, голландские, даже английские и французские слова — на Кубе ни с кем не хотели ссориться. Соперничество Испании с другими морскими державами осталось далеко в океане. Здесь каждого, у кого в кармане звенели золотые монеты, считали другом. В Гаване царили еще более свободные нравы, чем в Порт-Рояле, а потому сюда захаживали не только пираты. Тут можно было купить все, что угодно: женщин, рабов, секретные сведения, а также товары из Старого Света.
Сверкающая на солнце глина фасадов делала город более светлым и радостным по сравнению с мрачным тюдоровским стилем Порт-Рояля, но весь этот блеск не мог справиться с мрачным ужасом, царившим в душе Грейс. Она все никак не могла поверить, что еще немного — и ее продадут с аукциона на выжженной солнцем центральной площади города. Подобное бесстыдство было бы уместнее свершать под покровом ночи в темных закоулках или в лабиринтах трущоб.
Руки Грейс были так туго связаны за спиной, что веревка глубоко впивалась в кожу. Впереди шел Жак, а один из пиратов подталкивал Грейс сзади. На поясе у него висели ножны с кинжалом, при каждом шаге они негромко, но грозно позвякивали.
Арену аукциона окружали небольшие сараи, каждый из которых арендовал какой-нибудь работорговец. Грейс внимательно оглядела всех белых, пытаясь определить, говорит ли кто-нибудь из надсмотрщиков по-английски. Все они быстро лопотали между собой по-испански, а потому она решила, что бесполезно взывать к ним о помощи.
Жак остановился в дальнем конце аукционной площадки и жестом подозвал к себе какого-то мужчину. Сторож Грейс остановил ее в нескольких футах от Жака и грозно рявкнул:
— Стой спокойно, шлюха, и молчи!
Пока Жак договаривался с работорговцем, Грейс оглядела ближайший загон. К своему ужасу, она обнаружила, что он занят одними женщинами. Среди них, как Грейс и ожидала, было несколько африканок, но попадались и более светлокожие женщины — некоторые, судя по виду, были привезены из арабских стран, другие из Вест-Индии и с Востока. Грейс заметила даже несколько белых женщин в изодранных одеждах. Одни из них плакали, другие тупо смотрели в пустоту, третьи сидели со скучающим видом до тех пор, пока мимо не проходил хорошо одетый или особенно привлекательный мужчина. Тогда на их лицах вспыхивали жесткие улыбки, и они обращались к мужчинам на языках, которых Грейс не понимала.
Так просто было поддаться давящему впечатлению этого загона для людей, так легко превратиться в такую же рыдающую или потрясенно молчащую жертву с мертвыми пустыми глазами. Грейс отчаянно тряхнула головой и напряглась, пытаясь услышать, о чем говорит Жак. Они разговаривали по-французски, на языке, который она понимала благодаря своему отцу. Мистер Уэлборн очень активно торговал с Санто-Доминго и потому настаивал, чтобы дочь выучила французский.