Сперва я даже не заметила, что их охраняет кто-то. Только потом уж увидела того немца. Он шел сбоку, по траве, наверно, чтоб сапог своих сверкающих не запылить… вид очень невинный, молоденький такой парнишка, лет семнадцати или восемнадцати. Прошел почти рядом со мной, в каких-нибудь двух шагах… я даже слышала, как сапоги его скрипят.
Вдруг чувствую — отец с земли поднимается. Хорошо помню, что хотела в ту минуту крикнуть, остановить его… но нет, что тогда со мною происходило — не расскажешь. Я знала, что должна что-то сделать, не позволить ему уйти, последовать за ним, но ничего не сделала… лежала без движения и только смотрела. Увидела, как отец, согнувшись, сгорбившись, встал на обочине дороги, и тогда несколько человек из тех, что поближе шли, остановились. Я видела их глаза, почти мертвые, глаза слепцов. Они остановились и смотрели этими своими невидящими глазами на отца… И тогда тот паренек обернулся, решив, наверно, что отец отделился от толпы, крикнул, подбежал к нему, ударил раз, другой бичом по голове и лицу и толкнул так сильно, что отец упал. И еще пнул его ногой пару раз. Какая-то старая еврейка хотела помочь отцу встать, но тоже получила удар бичом, и отец наконец сам поднялся. Стал сперва на четвереньки, потом выпрямился… помню, я закрыла глаза, а когда открыла их, уже не могла отыскать отца в толпе… все были похожи друг на друга…
Долгое время царила тишина.
— А может, они все же не погибли? — промолвил Ян. Их могли отправить в лагерь…
— Где там! — зашевелился у стены Юлек, — Ты что, не знаешь, как это все происходило? Устраивали в одном месте, где-нибудь у шоссе, так называемый сборный пункт и туда сгоняли евреев со всей округи. Сперва производили селекцию. Молодых, здоровых и сильных забирали на работы, остальных приканчивали на месте. Всех подряд, как шли они… детей, женщин, стариков…
— Да! — подтвердила Ирена. — Им велели копать рвы, а потом устанавливали пулеметы.
Юлек придвинулся поближе. В полумраке, в своих высоких сапогах и военного покроя бриджах, он казался еще выше.
— Знаете, кто меня недавно спрашивал о вас? Он думал, я вас знаю.
Она вопросительно посмотрела на него.
— Стефан Вейнерт.
Вейнерты были близкими родственниками пани Лильен, а Стефан Вейнерт — сверстником Ирены.
— Что вы говорите? — обрадовалась она. — А я не знала, что Стефан жив.
— Жив.
— Где вы его видели? Его родителей убили.
— Знаю. Стефан тоже сидел. Но это совсем другое дело… В общем-то, парню повезло! Ему удалось бежать.
— И где же он?
Юлек улыбнулся.
— За Бугом! В лесу!
Ирена задумалась.
— Передайте ему привет от меня. Вы его увидите?
— Кто ж его знает? — Он откинул волосы со лба. — Может быть…
Тут во дворе раздались короткие выстрелы — один, другой, третий… Ирена инстинктивно вскочила. Выстрелы еще не стихли, когда к их резким звукам примешалась трескотня ручного автомата. Теперь и Анна встала с кушетки.
— Ого! — буркнул Юлек.
Ирена побледнела.
— Лучше погасите свет! — шепнула она.
Ян быстро повернул выключатель, и комната погрузилась в темноту.
Выстрелы явно приближались, раскатистым эхом отдаваясь в узких, затихших улочках.
— Во дает! — констатировал Юлек так громко, что Ян даже зашипел на него. Юлек подошел к окну и стал подымать штору.
— Ты что, спятил? — запротестовал Ян.
Ночное небо, однако, уже открылось их глазам. Юлек толкнул прикрытые двери балкона и встал на пороге. Анна и Ян машинально подошли поближе. Только Ирена осталась в глубине комнаты. Холодный, пахнущий землей воздух хлынул вовнутрь. Небо было звездное.
— Ничего не видно, — шепнул Юлек.
Выстрелы прекратились. Наступила тишина. Вдруг Юлек резко махнул рукой стоявшим позади брату и невестке. Они приблизились к нему.
Несмотря на мрак, видна была тень быстробегущего по тротуару человека. Тотчас, на этот раз совсем недалеко, застрочил автомат.
Анна невольно схватила мужа за руку. Он стиснул ее ладонь и придержал в своей.
Бежавший мужчина остановился, нагнулся и упал на колени у ближайшего деревца. Это была молодая, очень тоненькая еще акация. Из своего укрытия он несколько раз выстрелил во тьму пустой улочки. Длилось это не более секунды. Потом он вскочил и, пригнувшись, побежал дальше. Вдогонку раздались выстрелы.
Теперь и Юлек отошел от двери. Явственно слышен был приближающийся топот тяжелых, кованых сапог. Чуть погодя из темноты донеслись громкие, гортанные выкрики немцев. Несколько их бежало по середине улице, двое — по тротуару.