Немало и еще в мире таких страдальцев, коих кресты, сличенные с крестом погибшего разбойника, оказались бы, может быть, во всем ему подобными, или немногим от него разнствующими: но вместо перечисления таковых крестоносцев, прострем лучше, подобно благоразумному разбойнику, ко всем им слово братского вразумления. Что вы делаете, несчастные братия? Для чего не видите опасного своего положения? Зачем не пользуетесь бедствиями вашими для своего спасения? Ваши страдания велики, но разве легче были грехи ваши для Сына Божия, за вас пострадавшего? Мир изменил вам, оставил, презрел вас! Презрите, бросьте и вы его; вознеситесь над всем настоящим, и устремите мысли и желания свои к веку грядущему. Вместо досады, ропота и хулы, благодарите Бога, что греховное ослепление ваше не продолжилось до конца; благодарите и пользуйтесь милосердием Божиим, которое ничем лучше не могло обнаружить себя над бедной душой вашей, как лишением вас благ земных, кои губили и погубили бы душу вашу. По всему видно, что вам уже не сходить со креста, на коем вы теперь страдаете: не опустите же драгоценной возможности прейти с него прямо на небо.
Таковы, братие, мысли, возбуждающиеся при размышлении о таинственном троекрестии Голгофском. Премудрость Божия могла бы окружить Крест Спасителя нашего чем-либо таким, что бы уменьшало соблазн сего Креста грешнику, но Она окружила сей Крест крестами разбойников, пожертвовав, видимо, славой Спасителя нашего нашему спасению, дабы мы, то есть, взирая на сии кресты, научились узнавать, под каким крестом находится каждый из нас. Благо убо тому, кто, обращая внимание на крест свой, обретет в нем некое подобие Креста Христова, Креста невинности и самоотвержения! Да блюдет таковый сей драгоценный Крест и да не меняет ни на что в мире. Благо и тому, коего крест окажется подобным кресту благоразумного разбойника, кресту веры и покаяния. Да продолжает таковый приносить, по возможности, плоды сих добродетелей. Но горе, неизреченное горе тому, кто, нашед в себе и судьбе своей сходство с нераскаянным разбойником Голгофским, не поспешит удалиться от сего ужасного образца и перейти на десную страну веры и покаяния! Аминь.
Слово в Великий Пяток
I
Пророк, узрев некогда Бога на Престоле, превознесенном славой, и чувствуя свою нечистоту и бренность, в ужасе воскликнул: …окаянный аз, яко… человек сый… нечисты устне имый… и Царя Господа Саваофа видех очима моима (Ис. 6; 5). Что же, братие, должно сказать теперь нам, зря Бога, не превознесенного славой, а умаленного бесчестием, не на престоле, а во гробе? Чем должны назвать себя мы, помышляя, что сии язвы, сей гроб суть дело рук наших? О, окаянные мы человеки, кои грехами своими не только низвели на землю Сына Божия, но и вознесли на Крест и заключили во гробе! Ах, если бы грех не воздвиг ужасного средостения между небом и землей, и мы все, подобно пророку, зрели бы Бога, превознесенного славой: Сын Божий являлся бы в мире человеческом, как Он является в мирах ангельских; посещал бы землю, как домовладыка и друг. С какой радостью встречали и провожали бы Его неповрежденные сыны невинного праотца! А теперь!.. О, кто даст главе нашей воду, и очесем… источник слез (Иер. 9; 1), да плачем день и ночь над сим изображением, да рыдаем о том, что не токмо сами с высоты безсмертия низверглись во прах, но и низвергли во гроб Сына Божия!
Такова, братие, сила греха! Он кажется минутным забвением долга, и возмущает целую вечность; совершается на малом пространстве земли, но потрясает все небеса; вредит, по-видимому, одному человеку, и Сам Сын Божий должен страдать для изглаждения его! Злополучный праотец, простер ли бы ты руку к плоду запрещенному, если бы провидел то, что предлежит теперь очам нашим? Пожелал ли бы соделаться яко Бог, если бы ведал, что желание сие заставит Бога умереть на Кресте?