Они поужинали тушеной бараниной с горячим хрустящим хлебом, потом выпили топленые сливки с грушевым пирогом. Бесс распорядилась, чтобы в комнате затопили камин, но тут сообразила, что платить за эту услугу ей придется из своего кармана. Как ни дорожила она деньгами, но заказала для спутника рюмку бренди. После ужина Бесс велела Робу лечь в постель и вышла, но через десять минут вернулась с подогретым бренди, которым растерла грудь и спину юноши. Остаток спиртного она заставила Роба выпить.
— Спасибо тебе за заботу, Бесс. Ради вечера рядом с тобой я готов пожертвовать жизнью, — благоговейно прошептал Роб.
— Глупости! — фыркнула девушка, но, присев у пылающего камина, призналась себе, что ей уютно и спокойно. Вскоре от тепла и бренди Роб заснул. Услышав его тяжелое дыхание, Бесс переоделась в ночную сорочку и скользнула под одеяло в ногах Роберта.
На следующей день, на пути из Данстейбла в Нортхэмптон, Бесс развлекала Роберта рождественскими сказками. Затем, чтобы скоротать время, они начали распевать веселые песни, а когда Роберт закашлялся, девушка велела ему замолчать и стала петь одна.
В этот вечер им удалось снять две смежные комнаты, но когда Бесс уложила Роберта в постель и подоткнула одеяло, он взмолился:
— Прошу тебя, не уходи! Останься со мной, Бесс.
— Дверь будет открыта. Я сплю чутко и сразу услышу, если ты позовешь.
— Не уходи, Бесс, — просил Роберт. — Мне страшно одному!..
Она присела на кровать и взяла его за руку.
— Бесс, я умираю, — отрешенно произнес он.
— Нет, Роб, нет! Тебе нечего бояться. Я сама слышала: доктор Белгрейв уверял, что ты поправишься.
Роб улыбнулся, вдруг почувствовав себя гораздо старше спутницы:
— Когда ты рядом, я ничего не боюсь.
Девушка сидела с ним, пока он не уснул, а затем тоже легла в постель и задремала. Она проснулась ночью и при тусклом свете догорающих углей увидела, что Роб не сводит с нее восхищенных глаз.
— Я люблю тебя, Бесс!.. — прошептал он.
— Ты просто благодарен мне, Роб. Он покачал головой:
— Нет, я действительно влюблен. Бесс слегка встревожилась:
— В пятнадцать лет влюбляться еще слишком рано.
— Возраст тут ни при чем. Я счастлив, потому что встретил тебя.
Девушка погладила его по руке.
— Постарайся уснуть. Завтра нам предстоит трудный день.
Предчувствие Бесс сбылось. По мере того как они продвигались к северу Англии, промозглый ветер усиливался. Молодым людям пришлось прижаться друг к другу, чтобы согреться. Переправа через реку Трент, где от одного берега к другому ходил паром, отняла у путников уйму времени.
Рудники Ноттингема сменились торфяными болотами, известняковыми скалами и голыми полями Дербишира. Семьи Барлоу и Хардвик жили в одной и той же деревне Бэслоу — там, где Деруэнт, ручьем сбежав с гор, превращался в широкую, прекрасную реку.
Кучер леди Заук выгрузил багаж Роберта Барлоу и сел на козлы, дожидаясь Бесс. На небе быстро догорали лучи заходящего солнца, поэтому вскоре девушка велела кучеру внести ее сундук в дом Ральфа Лича и сказала, что дойдет домой пешком. Бесс знала, что кучер должен отправиться в поместье Эшби-де-ла-Заук, а через пару дней вернуться и увезти ее в Лондон.
Мать Роберта взволнованно хлопотала возле старшего сына, удивляясь тому, как он вырос, и радостно повторяя, что теперь с ее плеч свалится гора. Бесс пожалела, что не предупредила Роба о болезни отца.
— Но я не пойму, почему леди Заук отослала тебя домой из-за какого-то кашля!
— Дело не только в кашле, госпожа Барлоу, — возразила Бесс. — Роб был очень болен. Врач сказал, что у него хроническая болезнь.
— По мне, так он совсем здоров. А вот дела твоего отца плохи. Мы уже потеряли надежду. Я дни и ночи сижу у его постели.
Роберт был потрясен.
— Бесс преувеличивает, мама. Теперь, вернувшись домой, я помогу тебе.
— И не только в одном деле. — Госпожа Барлоу метнула многозначительный взгляд на Бесс Хардвик.
— А где отец?
— Мы перенесли его кровать в гостиную — ему трудно подниматься по лестнице.
Бесс вдруг почувствовала себя лишней в этом доме.
— Родные ждут меня, но завтра я непременно навещу вас и постараюсь помочь.
— Да, приходи завтра. Нам надо поговорить. Мать все объяснит тебе.
Бесс попрощалась с Робертом, считая, что после утомительного дня ему следует поскорее лечь в постель, но не решаясь намекнуть на это его матери. Она прошла мимо полей семьи Барлоу, миновала крохотную деревушку и остановилась возле дома, который ее отчим Ральф Лич арендовал у своего отца, сэра Фрэнсиса.
Едва Бесс открыла калитку, дверь дома распахнулась и навстречу гостье выбежали ее мать и сестра Джейн.
— Бесс, родная, как приятно вновь увидеть тебя! Твое письмо мы получили вчера, но письмо от леди Заук матери Роберта доставили два дня назад, поэтому мы заранее узнали о твоем приезде.
Маленькие единоутробные сестры восторженно уставились на Бесс.
— Дай-ка посмотреть, какой ты стала! — воскликнула тетя Марси, помогая племяннице снять шерстяную шаль.
Бесс закружилась перед родными, демонстрируя свое элегантное серое платье — подарок леди Маргарет. Мать подала ей горячий бульон и усадила у очага. Домашняя атмосфера доставила девушке огромную радость.
— А где Джеймс и Ральф? — Бесс сразу заметила, как переглянулись мать и Джейн, а тетя Марси недовольно поджала губы.
— Ральф скоро приведет Джеймса из Эденсора.
— Из эденсорской пивной, — уточнила тетя Марси.
— Не будем сегодня об этом, Марселла. Незачем расстраивать Бесс в первый же вечер.
— А по-моему, надо выложить все начистоту, пока мужчины не вернулись.
— Рассказывайте! — попросила Бесс, испытующе вглядываясь в лица родных.
Элизабет Хардвик, отправив спать младших дочерей, обьяснила:
— Джеймс начал пить — а все потому, что Хардвик достанется ему только через три года. Трудно работать за нищенскую плату и знать, что кто-то другой пожинает урожай с пяти сотен твоих собственных акров.
— За два года он вконец сопьется, и тогда Хардвик будет ему ни к чему, — без обиняков высказалась Марселла.
— Разве Джеймс не помогает Ральфу?
— Иногда помогает. Но в этом году урожай никудышный, потому и в карманах у нас негусто.
— Негусто? — фыркнула Марселла, — Ральф задолжал арендную плату, и теперь ему грозит долговая тюрьма!
— Не может быть! — воскликнула пораженная Бесс. — Я и не догадывалась, что вы в таких стесненных обстоятельствах! — И вдруг она просияла. — У меня есть немного денег — я выиграла их в карты у леди Фрэнсис Грей. Завтра же отдам их госпоже Барлоу. Ей самой придется несладко — с двумя больными на руках.
— Артур Барлоу умирает, — уверенно заявила Mapселла.
Никто из присутствующих не стал возражать ей: тетя Марси выходила немало больных, знала толк в целебных травах w безошибочно определяла, поправится ее пациент или умрет.
— Сколько же у тебя денег, Бесс? — робко спросила Элизабет.
— Почти два фунта. Один шиллинг мне пришлось потратить на постоялом дворе.
— Невероятно! — Элизабет обменялась взглядом с Марселлой.
— Стало быть, Джейн, ты выходишь замуж. Я так рада за тебя! — Бесс обняла сестру. — Когда свадьба?
— Первого декабря. Хорошо, что в этот день ты будешь рядом, — заулыбалась Джейн.
— Нет, задержаться до декабря я не смогу. Спасибо тебе за приглашение, Джейн, но меня ждет леди Заук: надо готовиться к рождественским праздникам.
Джейн отвела взгляд, а Элизабет и Марселла опять переглянулись. Вскоре явились Ральф и Джеймс, и Бесс показалось, будто мать и тетка не успели сказать ей все, что хотели.
Перед сном Бесс долго шепталась с сестрой Джейн, в постель которой ее уложили. Она с детства привыкла спать вместе с сестрой.
— Ты так красиво одеваешься, Бесс! Никогда не видела такого прелестного платья, как то серое, в котором ты приехала.
— В таком случае я дарю его тебе… а еще лучше, выбери сама, какое тебе понравится. — Бесс подняла крышку сундука и вынула из него еще два платья.