Шелби не могла заставить себя взглянуть на спальню бабушки. Она быстро прошла в ванную и выпила таблетку аспирина. Шелби не могла представить себе, что будет так тяжело перебирать вещи бабушки. Каждая мелочь напоминала об отшельническом образе жизни Дезире и об их с Шелби отношениях, оставлявших желать лучшего.
Бабушка Дезире всегда казалась какой-то отстраненной. Она с удовольствием жила в том времени, когда Лэнгстаффы были частью высшего общества. Потом все это рухнуло под тяжестью экономической депрессии. Иметь дело с настоящим было гораздо неприятнее, а уж с ребенком, а потом — с подростком в переходном возрасте — это просто ужас!
Шелби вспомнила, с какой теплотой Клей говорил о своем дедушке. Она неожиданно поняла, что завидует ему, завидует его отношениям с дедушкой, их общим воспоминаниям о детстве Клея. Она хотела бы, чтобы нечто подобное связывало ее с Дезире.
У Клея было то, о чем она могла только мечтать. Шелби всегда считала его человеком, у которого есть все, и теперь странно было думать, что она сама владеет чем-то таким, что необходимо Клею Траску. По иронии судьбы наследство Дезире оказалось настоящей ценностью, несмотря на долги, которые успела наделать бабушка. Ночь была теплой, но Шелби поежилась. Нежданная удача обещала большие перемены, но любые перемены означали, что человек должен ступить на зыбкую почву неисследованной территории.
Без пятнадцати восемь Шелби была готова к выходу. В субботу утром она купила вечернее платье и еще кое-что самое необходимое из одежды, ведь она не захватила с собой вещи, не планируя задерживаться в Луисвилле.
Ей пришлось позвонить в Нью-Йорк шефу. Разговор был непростым. Голос босса звучал весьма сочувственно, пока Шелби не объявила, что должна остаться в Луисвилле на несколько недель. Тут он начал буквально шипеть на Шелби, пока она не смягчила его гнев, сообщив, что собирается изучить высший свет Кентукки и набрать материал для статьи. И все же шеф попрощался с ней довольно холодно. Потом Шелби позвонила подруге, у которой был запасной ключ от ее квартиры. Подруга пообещала прислать Шелби почту и кое-что из одежды.
Оставшуюся часть дня Шелби готовилась к балу. Теперь, стоя перед зеркалом в прихожей, она разглядывала свое новое платье. Оно было бирюзового цвета с двойным рядом оборок у ворота, который Шелби опустила таким образом, чтобы видны были плечи. Бирюзовый шелк плотно облегал ее тело и мягко касался ног у самых туфель. Она выглядела хрупкой и романтичной. Исходя из ее репутации нью-йоркской акулы пера, Клей наверняка ожидал, что Шелби оденет что-нибудь кричаще-экстравагантное. Шелби хотелось его удивить.
Как только Клей увидел Шелби, он тут же порадовался тому, что купил небольшой браслет из цветов, а не букетик, который надо прикалывать к платью. Изящный лиф ее платья просто не выдержал бы букета чайных роз, к которому он приценился поначалу. Возможно, цветы показались бы старомодными на приеме в кантри-клубе, но сегодняшний бал был событием традиционным, и Клей надеялся, что Шелби это поймет.
Шелби выглядела потрясающе. Покрой платья подчеркивал стройность ее гибкой фигуры. Бледно-бирюзовый шелк оттенял белизну гладкой кожи и красоту рыжих волос. Клею понравилось, что Шелби не стала закалывать волосы. Рыжие кудри красиво падали на ее изящную шею и обнаженные плечи. Нитка жемчуга скромно лежала над ложбинкой между грудей, слегка выступавшей из платья, словно намекая на то, что под бирюзовым шелком таится нечто весьма соблазнительное.
Неожиданно Клею расхотелось идти на бал. Ему хотелось остаться наедине с этой женщиной, такой не похожей на всех других с ее прямотой, честностью и острым умом.
— Ты выглядишь потрясающе, — сказал Клей. — Это тебе.
Цветы для бала! Шелби была в замешательстве. Клей, конечно, не мог знать, что это первые цветы для бала, которые ей преподнесли. В свое время Шелби отказалась пойти на выпускной вечер, сказав, что это чересчур буржуазно, хотя на самом деле ее никто особенно и не звал. Она легко продела руку в браслет и с восхищением посмотрела на розы, надеясь, что лицо ее не стало таким же пунцовым.
Шелби взяла Клея под руку и снова почувствовала себя юной девушкой, только на этот раз она отправлялась на бал в роскошном бирюзовом платье в сопровождении потрясающе красивого мужчины в черном галстуке, удивительно контрастирующем с его белокурыми волосами.