Шелби взглянула на его обеспокоенное лицо. Пока они боролись, густые волосы Клея растрепались, и сейчас несколько белокурых прядок падали ему на щеку. Он был похож на уличного мальчишку — но какого, черт побери, красивого мальчишку!
— Твои пятнадцать секунд истекают, — заявила Шелби. — Насколько я понимаю, взлом и незаконное проникновение в чужой дом — уголовное преступление, так что кто-нибудь в полиции Луисвилла наверняка этим заинтересуется.
Клей едва заметно улыбнулся.
— Обратись к капитану Такеру. Он мой друг.
— Я жду, — напомнила Шелби.
Клей подвинул себе стул и сел напротив Шелби. На нем было все черное — джинсы, рубашка, кроссовки. Подходящий наряд для грабителя. Так что же он хотел найти в этом старом доме?
— Я не знаю точно, с чего лучше начать, — сказал Клей, рассматривая магниты на старом холодильнике, под которыми свисали бумажки с телефонами и адресами аптек, доставлявших Дезире лекарства.
— Начни с того места, когда забрался в мой дом.
Клей взглянул на Шелби, его взгляд неожиданно был полон грусти и боли.
— Думаю, мне надо начать раньше, гораздо раньше. Возможно, лет шестьдесят назад.
— Что?
Клей посмотрел куда-то мимо Шелби.
— Да, вся эта история началась именно тогда.
Шелби поразили его слова, и она даже забыла о больной ноге.
— Клей, ты меня заинтриговал. Так что случилось шестьдесят лет назад?
— Честно говоря, точно я не знаю сам.
Шелби вздохнула. Кажется, он испытывает ее терпение. Вздох Шелби заставил Клея переключить внимание на нее.
— Извини. Просто то, что я тебе расскажу, наверняка покажется неправдоподобным. — Он на мгновение умолк, словно собирался с духом. — После смерти твоей бабушки моему дедушке принесли письмо от одного из клерков конторы Брайана Фиска. Это письмо было частью завещания Дезире, на конверте было написано: «Доставить в „Парк-Вью“ Форду Траску после моей смерти». Это было прощальное письмо твоей бабушки к моему дедушке.
— Что?
— Да. Кажется, шестьдесят лет назад у них был роман.
— Роман, — повторила Шелби. Все это просто не укладывалось у нее в голове.
— И закончился этот роман довольно печально. По крайней мере, так я понял из письма.
— Ты видел письмо?
— Да, дедушка дал мне прочитать его.
— А мне он позволит его прочитать?
Клей растерянно разглядывал потрескавшийся линолеум.
— Сомневаюсь. Это было личное письмо, и дедушка позволил взглянуть на него только членам своей семьи. Поэтому я и не сказал тебе о нем раньше.
— Пожалуйста, ты должен спросить его, могу ли я прочесть письмо. Я… Клей… я… не могу во все это поверить. Дезире никогда не упоминала о твоем дедушке. Вообще не говорила, что у нее был с кем-то роман. Честно говоря, я думала, что она сошла в могилу, оставаясь девственницей.
— Все мы делаем глупости, когда молоды.
— Но не Дезире! По крайней мере не та Дезире, которую знаю я, — Шелби посмотрела на Клея и прочла ответ в его глазах. — Думаю, я знала ее не так хорошо, как мне казалось, — тихо добавила она.
— Ты не одна оказалась в подобном положении. Дедушка Форд никогда не говорил мне ни слова об их романе, а мы ведь были так близки с ним. Я думал, что знаю о нем все.
Теперь Шелби понимала замешательство Клея. Будучи репортером, она прекрасно знала, что многие люди имеют свои тайны. Но она и не предполагала, что в ее семье может произойти подобное. Кто бы мог подумать, что у Дезире было «прошлое»? Невероятно! Но в глазах Клея читалось не только замешательство. Взгляд его был полон тревоги и дурных предчувствий.
— Клей, расскажи мне все, что знаешь, — потребовала Шелби. — А потом объясни, зачем забрался в мой дом.
Клей нервно заерзал на стуле.
— Ответы на эти вопросы связаны между собой. Я проник в твой дом из-за этого письма или, точнее, из-за этого романа.
Шелби почувствовала, как прилипает к телу ткань легкой футболки.
— Давнее любовное приключение заставило тебя вступить на путь преступления?
Клей усмехнулся, прекрасно понимая, что его слова и действия на самом деле выглядят абсурдными.
— Я же сказал тебе: мы часто совершаем глупости, пока молоды. — Клей вздохнул. — Позволь мне объяснить. Шестьдесят лет назад у Дезире был роман с моим дедушкой. Из ее письма я понял, что их роман был тайный, и это неудивительно для того времени. Мой дедушка был тогда фермером, а Лэнгстаффы еще сохраняли важное место в общественной жизни города. Представители разных классов старались тогда не допускать неравных браков.
Шелби кивнула.