Эбби: Мне, тоже. Выглядит, просто, здорово! (сдерживая дыхание) Ден!
Ден: Соевая крупа, гречка и пшеница?
Сара: И овес.
Ден: Правильно! Про овес, не стоит, забывать! (Клавдия и Сара жадно начинают есть)
Ден: Ну, и, как? (все женщины старательно жуют, жуют и жуют, при этом стараются выдавить из себя улыбку)
Эбби: Требуется долго жевать.
Клавдия: (кивает головой) Да…только жевать.
Эбби: Мама, может быть, тебе не следует, это есть.
Клавдия дает сигналы, что с ней все в порядке, жует и, пытается проглотить. В конце концов она просит стакан воды, который ей дает Ден. Она залпом выпивает стакан и пытается перевести дыхание. Эбби, тоже, с жадностью выпивает стакан воды.
Сара: Все в порядке?
Ден: Кажется, что нужно, слишком долго жевать
Сара: Вот для этого и нужны коренные зубы.
Клавдия: Если они у тебя еще остались. Извини, Сара, но это долгое жевание вызвало у меня приступ. (Клавдия уходит)
Эбби: Сара, а ты замачивала зерно, чтобы оно было мягче?
Сара: В чем?
Эбби: Мне нужно посмотреть, что с мамой. (Эбби уходит)
Сара: Ну, и, как, тебе все это нравится?
Ден: Я еще не притрагивался к этой, дряни.
Сара: Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. (садится напротив Дена) Понимаешь, я не боюсь попробовать что-то новое.
Ден: Да, конечно. Это то, что ты проделала прошлой ночью.
Сара: Ден, я твоя мать, а не дочь. Так, что, обойдемся без нотаций.
Ден: (достает тарелку) Вот, без этого, я тоже обойдусь. Но, из-за солидарности, я бы хотел, чтобы ты, сама, попробовала свое творение.
Сара берет ложку каши в рот и начинает жевать. Она жует, жует, жует и, в конце концов, пытается, с большим трудом проглотить содержимое. Ден все время наблюдает за ней.
Сара: Боже, бедные девочки.
Ден: Это, выглядит, не так уж плохо.
Сара: Это хуже, чем ты думаешь.
Ден: Тебе, по всей вероятности, не надо пробовать что-то новое.
Сара: Я, даже, не выпила ни одного глотка.
Ден: Прими к сведению, мама: приготовление пищи, — это искусство. А, ты, не художник.
Сара: Но, у меня, такое страстное желание, им быть.
Ден: Это не имеет никакого значения.
Сара: Нет, имеет! Ты сбежал из дому, именно, по этому.
Ден: Совсем, нет.
Сара: Большая часть детей бежала домой, кушать то, что приготавливали их мамы, ты же, из дома, чтобы, больше никогда, туда не возвращаться.
Ден: Я, не убегал.
Сара: А, как же, это, ты бы назвал?
Ден: Я, просто…ушел.
Сара: Тоже, самое! Чуть только у тебя появилась возможность, убегать, куда ни будь играть, или в школу, или на работу, или в летний лагерь, — ты делал это, с большой радостью. Ты был, единственным ребенком, который настаивал на том, чтобы его отправили в летнюю школу. И, когда, ты поступил в колледж, — ты больше не вернулся.
Ден: Причина не в еде.
Сара: Я это знаю. Но, я не знаю, в чем причина. Я никогда не знала.
Ден: Трудно объяснить. Но, может быть, твое страстное желание быть хорошей матерью?
Сара: Единственное, что я хотела всю жизнь, так, это, только, любить тебя.
Ден: Я знаю это.
Сара: Я до сих пор не знаю, что случилось.(пауза) Это была моя вина?
Ден: Мама, тебе не следует опять начинать.
Сара: Я не знала, как тебя любить; я просто знала, что мой ребенок никогда не почувствует нелюбви к нему.
Ден: Так, оно и было. (пауза) Но этого было слишком много. Я не знал, куда деваться от этого внимания. Оно было удушающим.
Сара: (немного растерянная) Я поклялась в день, когда ты родился, что ты никогда не испытаешь такого рода…неприятия, которое испытала я..
Ден: Не понимаю. Какого неприятия?
Сара: Не имеет значения.
Ден: Нет, имеет. Какого неприятия?
Сара: Меня.
Ден: (мягко) Продолжай. (он садится рядом с матерью)
Сара: Моя мать убежала с любовником, когда мне, было, пять лет. Предала нас. Оставила меня одну с отцом.