Приближалась Пасха, а, следовательно, и свадьба этой пары, и теперь нужно было ждать от Генриха решительных действий.
Дон Мигель, конечно, видел, насколько хороша пани Лукаши, но это никак не затрагивало его чувств до одного вечера, проведенного в покоях маркграфини. В тот день, чтобы развлечь дам, посланник принес во дворец шкатулку с янтарем, который приобрел в Пруссии. Дамы с восторженным удивлением любовались четками, ожерельями и брошками. Но особое восхищение вызвал кусок янтаря, внутри которого как будто застыло перламутровое золотое облачко блесток.
- Божественная красота,- восхищенно поразилась маркграфиня, - даже не знаю, видела ли я когда-нибудь нечто подобное?
- Ах, матушка,- улыбнулся сын, наведя на свет свечи уникальный янтарь,-- вы не замечаете очевидного! Пани Лукаши, - громко позвал он,- подойдите сюда!
Впервые дон Мигель увидел эту красавицу вблизи. Обычно она сидела в отдалении, и у него сложилось стойкое впечатление, что кроме своего жениха девушка никого не видит. Сейчас же, покорно улыбающаяся Стефания подошла к маркграфине.
На ней была плоская квадратная шапочка, подвязанная под подбородком широкой лентой, но из-под неё струились распущенные золотистые локоны длинных волос, украшенных нитками жемчуга. Принц с горькой миной приблизился к девушке и, дерзко приподняв одну из прядей, поднес к свету. Эффект превзошел все ожидания! Волосы заискрились золотистым перламутром, подобно облачку внутри янтаря.
Увидев, с чем сравнивают её локоны, девушка порозовела от смущения, и темно-синие глаза испуганно попросили помощи у жениха. Тот ободряюще улыбнулся, и Стефания тот час засияла облегченной улыбкой в ответ. Она даже в данной ситуации умудрилась никого, кроме своего Ярослава не увидеть. Дон Мигель почувствовал себя задетым и этой редкостной красотой, и этим явным пренебрежением. С удивлением он ощутил, как неожиданно сладко замерло его сердце при виде безукоризненно прекрасного лица и поневоле залюбовался синим безмятежным взором. И в этот момент из головы восхищенного де ла Верды вылетел знаменитый постулат папских легатов - 'не только ты смотришь на всех, но и все смотрят на тебя!' И лишь поймав заинтересованный взгляд Генриха, каталонец с досадой догадался, что его внимание к прекрасной моравке не прошло незамеченным.
- Я вижу, что вы не остались равнодушным к нашей моравской Диане?- позже с кривой улыбкой заметил принц.
- Надо быть незрячим, чтобы не заметить подобного совершенства,- не стал отказываться граф,- жаль только, что нам никогда не пить воды из этого источника.
- А что, у вас при виде этой девушки появилась жажда?
- Было бы странно, если бы я остался равнодушным, ваша светлость!
Разговор стал по-настоящему интересовать де ла Верду. Он догадался, что у Генриха есть, что ему предложить.
Они неспешно прогуливались по коридору, ведущему из маркграфских покоев в дворцовую часовню. Сейчас здесь было пустынно, и их размеренные шаги гулом отражались от каменных стен.
- Почему я должен отдать дурному вассалу девушку, которую страстно желаю,- между тем, рассуждал вслух принц,- неужели мои объятия для неё не будут предпочтительнее, чем его? В конце концов, именно я сеньор, а он лишь подданный.
Де ла Верда со скрытой насмешкой покосился на малахольного юнца. Амбиций тому было не занимать, вот только чувства меры не доставало! А это серьезное упущение для будущего правителя!
- Теоретически, да,- охотно согласился он,- но как вы собираетесь это выполнить практически? Я сомневаюсь, что и для девушки, и для её родственников подобные доводы покажутся убедительными.
Принц нервно подтянул перчатки на руках. Он неуверенно глянул на собеседника, но все же отважился предложить:
- А не могли бы вы мне помочь?
- С превеликим удовольствием,- поклонился дон Мигель,- я счастлив, что вы почтили меня своим доверием, но что я могу сделать?
Генрих остановился и надолго замолчал, сосредоточенно изучая узорчатые своды галереи. Может, ждал наводящих вопросов, но дон Мигель не собирался ему помогать. Он уже предчувствовал, что услышит нечто экстраординарное, и его немало забавлял этот упрямый юнец! Графа едва ли не восхищало такое упорство в достижении бесчестной цели, но когда он услышал, что ему предлагает принц, у него вообще дыхание перехватило от нелепости замысла .