- Так, что же? - наконец, решил положить конец бесцельному противостоянию дон Мигель,- мы ответили на все ваши вопросы?! Будет ли нам позволено двинуться дальше - нас уже давно ждут в Австрии неотложные дела? Кстати, касающиеся вашей судьбы, ваше высочество! - прямо намекнул он порядком надоевшему ему за эти дни принцу-интригану.
Когда до Палацкого окончательно дошло, что надеяться уже не на что, и собственно говоря, переговоры подошли к концу, он, обнажив меч, очертя голову кинулся на похитителя.
- Отдай, мерзавец, мне мою невесту или умри!
Но его атаку не поддержал никто из сопровождающего отряда. Все ждали сигнала к началу сражения от Генриха, а тот оцепенело молчал. Самого же Ярослава на полном скаку остановили подоспевшие люди де ла Верды.
- Смиритесь, граф,- холодно посоветовал ему дон Мигель,- мои люди до последней капли крови будут защищать свою сеньору. И даже если их перебьют всех до одного, последний вонзит ей в грудь кинжал, потому что не допустит бесчестия своей хозяйки!
Барон осторожно тронул несостоявшегося зятя за плечо.
- Поехали отсюда, мой мальчик, - тяжело вздохнул он,- этот чужак прав, нам остаётся только смириться с потерей нашей голубки!
По-прежнему молчавший принц дал отмашку, и несолоно нахлебавшаяся погоня понуро тронулась в обратный путь.
Епископ, все это время державшийся рядом с доном Мигелем, еще долго и сочувственно смотрел вслед удалявшимся от них людям.
- Всё понимаю,- наконец, задумчиво произнес он, обращаясь к каталонцу,- но когда вы успели завершить брак? Неужели на это нужно так мало времени?
Облегченно вздохнувший после окончания столь нелегких переговоров и заметно повеселевший де ла Верда, снисходительно рассмеялся в ответ на этот вопрос.
- А я его и не завершал! Не хватало мне только зачинать своих наследников в ненависти и насилии - я люблю это делать в полном согласии и любви!
- А как же это?- растерявшийся епископ кивнул головой на по-прежнему трепещущую над лагерем рубашку.
- Надо приказать снять эту тряпку, она нам больше не нужна, - самодовольно усмехнулся дон Мигель и, задрав рукав, показал Братичелли покрытую засохшей кровью руку,- новобрачной в данном случае стала моя рука. Если бы они не поверили, что брак завершен, то могли бы попытаться отнять девушку. Мне надо было лишить их этой надежды, вот я и пошел на обман. Впрочем, в моей семье подобный обычай действительно существует!
Собеседники от души рассмеялись над глупыми моравами, а потом де ла Верда отдал приказ собираться в дорогу.
Стефке принесли мужское платье, силком затолкали в повозку, и она с недоумением увидела, что кортеж движется дальше, на юг.
Как же так, а где же Ярек, крестный? Они ведь приезжали за ней, почему же не отобрали у этих страшных людей? Стефка решила, что, наверное, жених вернулся за подмогой. Вон, как вооружены эти бандиты, в одиночку с ними не справиться!
И девушка, покорно трясясь в повозке, не отрывала глаз от дороги, терпеливо ожидая, что вот-вот из-за поворота вымчится на горячем скакуне милый Ярек и отобьет невесту у похитителей. Ведь завтра их свадьба! Уже приглашены гости, приготовлено приданое, а какое чудесное платье из алого узорчатого шелка сшили ей к венчанию! Хеленка лично вышила на подоле блио венки из маков и васильков.
Стефка заплакала, вспомнив про любимых людей. Про брак с чужаком она предпочитала вообще не думать. Убьет Ярек противного вора, туда негодяю и дорога!
Но вот наступил вечер, затем ночь.
Молящаяся пресвятой Деве девушка не спала, в напряженном ожидании переполоха в отряде, который бы говорил о нападении. Но все было тихо, скрипели колеса, тяжело ступали копыта лошадей и изредка раздавались утомленные ночным переходом голоса испанцев.
Кстати, похититель даже не сделал попытки приблизиться к новобрачной. После кошмарной сцены в церкви, она его вообще видела только издалека, да и только мельком. Под утро утомленная девушка уснула, убаюканная тряской в повозке - караван почти безостановочно шел всю ночь.
Неожиданно её разбудил новоявленный супруг.
- Донна,- мягко обратился он к испуганно сжавшейся при его виде новобрачной,- за этим перевалом уже Австрия - попрощайтесь с родной Моравией. Вы больше никогда её не увидите!
Стефка медленно вылезла из повозки и рассеянно оглядела заросший лесом перевал, уходящую назад извилистую ленту дороги, и только тут до неё дошел смысл сказанного графом.