- Да чего вам бояться,- небрежно взмахнула она рукой,- это всё ерунда, так..., словно комарик укусит. Ахните, и вот уже все останется позади! И хорошее, и плохое! А я все время буду рядом и помогу вам смыть кровь!
Стефке стало совсем дурно.
- Быстрее бы уж! - тоскливо простонала она.
Хельга игриво хихикнула.
- Как бы ни был набожен ваш супруг, - со знанием дела заверила она юную графиню,- в эту ночь он не задержится! Мессир сам сейчас сгорает от нетерпения. Это подумать только, сколько времени он выдержал!
- Хельга,- графиня нервно схватила её за руку,- а это очень больно?
Немка только дернула плечами.
- По-разному бывает...
- Расскажи, а как было у тебя?
Хельга поудобнее уселась на ступеньке подножья кровати, положив подбородок на скрещенные руки, и лицо её осветилось улыбкой.
- Курт с малолетства был подмастерьем моего отца. Я была уверена, что он заменит его в лавке, когда тот состарится, так как сыновей у моих родителей не было,- неторопливо заговорила она,- Курт был такой симпатичный и веселый парень! Он все время задевал меня шутками, и часто улыбался при встрече, говоря всякие приятные вещи, а однажды отец прислал его домой за инструментом, когда кроме меня никого там не было. Мы так целовались, что у меня перехватило дыхание, и я даже не поняла, почему мне вдруг стало больно, так незаметно он пробрался ко мне под юбку!
Хельга прерывисто перевела дыхание.
- Я сразу полюбила любовь, и после этого мы с ним пристраивались, где только можно, но я знала, как только я забеременею, Курт пойдет к отцу и тому не останется другого выхода, как нас поженить. Ребенка все не было, да нам и без этого было хорошо! Но тут отец простудился, и, проболев всего неделю, умер. Лавка перешла к моей матери, и однажды я застала Курта с ней в постели. Я потом плакала, кричала, но он и слушать меня не пожелал, женившись на ней. Было так горько, когда я видела, как каждую ночь за ними закрывается дверь их супружеской спальни. Мать быстро забеременела, и однажды ночью Курт пришел ко мне, и я все ему простила, за первой ночью последовала вторая, а потом мать нас застала, и был позор, и кнут палача и вы, моя госпожа!
- А Гачек? Ты его любишь?
- Кто он, а кто я,- тяжело вздохнула немка,- да и сохнет вагант по вас!
- По мне?- радостно оживилась Стефка,- с чего ты это взяла?
Но Хельга не стала отвечать на вопрос, она насторожилась, а потом, подобрав юбку, быстро исчезла.
Стефка сразу поняла, что это значит, и, затаив дыхание от страха, вжалась в свою половину постели.
Полог шелохнулся, резко отодвинутый властной мужской рукой, и в проеме показался супруг. Едва завидев его обнаженное тело, девушка сразу же крепко зажмурила глаза. Дон Мигель негромко рассмеялся, и она почувствовала, как он вытягивается рядом, сразу же крепко прижав жену к себе и захватывая жадными губами её дрожащие от волнения губы. Все было совсем не так, как на их свиданиях в лесу, даже поцелуи были другими - более настойчивыми и даже болезненными...
Задыхающаяся от нехватки воздуха и возбуждения Стефка почувствовала, как его тяжелое горячее тело упорно вдавливает её простыни постели и растерялась. Она ждала нежности, тех самых пьянящих ласк, которыми он прежде доводил её до истомы, наслаждения, увы! Супруг был настолько целеустремленно настойчив в и нетерпелив, что напугал свою юную жену и странным пряным запахом обнаженного тела, и скупыми, даже грубоватыми движениями. Потревоженный распухший рот полыхал огнем под его алчными губами, руки не ласкали, а крепко сжимали груди, но, тем не менее, до её слуха донеслись какие-то испанские страстные слова, смысл которых Стефании был неясен, но они зажигали в ней, что-то неведомое, заставляя бурлить в жилах кровь и учащая и без того неровное дыхание.
Всё получилось так быстро, так странно, что она даже опомниться не успела, как все закончилось.
- Спасибо, любимая,- прошептал ей на ухо супруг,- за этот подарок. Мне никогда еще ни с одной женщиной не было так хорошо!
Дон Мигель не торопился отпускать жену, медленно и нежно целуя лицо, шею, грудь, а Стефка чувствовала себя настолько странно, что едва сдерживала слезы разочарования. Это было совсем не то, о чем она мечтала и чего так долго ждала! Болели губы, ныла грудь, а главное, страшным болезненным огнем горело все там, внутри. Это и есть любовь? Но почему тогда о ней так много разговаривают, как о самом главном счастье на земле?
Служанка неожиданно появилась рядом, и настойчиво потянув её с постели, увела в соседнюю комнатку, где погрузила в теплую воду лохани. От боли Стефка даже заплакала, но Хельга с улыбкой вытерла ей слезы, и опять проводила на супружескую постель, которая уже была перестелена и теперь уже муж, лежа под простыней, дожидался жену.