Расходились спать присутствовавшие при супружеской ссоре люди в угнетенном молчании. Все прекрасно осознавали, что над юной женщиной нависла угроза, и граф должен был каким-то образом наказать супругу, чтобы в следующий раз той было неповадно устраивать ему сцены.
Понимала это, конечно, и сама перепуганная Стефка. Как же она корила себя за несдержанность!
Тихо и смиренно раздевшись, она отпустила подавленную Хельгу и залезла под одеяло. Сон бежал от неё, отгоняемый неясным предчувствием ожидаемой беды, но все равно она умудрилась тревожно задремать, когда дверь жалобно скрипнула, распахнутая сильным толчком взбешенного мужчины.
Дон Мигель грозной громадой навис над вжавшейся в постель перепуганной женой. Его черные глаза гневно сверлили ослушницу.
- Ты только с виду ангел,- жестко прошипел он,- а на самом деле, строптива, словно дьяволица! Когда я решил спасти тебя от бесчестья, то, прежде всего, пожалел твою невинность! Там, в Моравии ты показалась мне созданной из солнечного света! А сейчас..., мне даже смешно вспоминать об этом! Так ошибиться!! Где был мой разум? Ненасытная, бесстыжая блудница! Вот кем ты стала под влиянием этого достойного кнута палача ваганта! Забыла о целомудрии, смирении, чистоте! Разве супружеская постель - ложе для разврата? Твоя несдержанность внушает мне отвращение!
Стефка окаменела от боли, и, глядя на расходившегося супруга остановившимися глазами, бледнела и бледнела до тех пор, пока он не выкрикнул последнее ругательство! Оно ей показалось чудовищнее всех предыдущих оскорблений. "Отвращение!" Может, поэтому он и перестал посещать супружескую постель и так стремился отправить её подальше от себя? А она..., она так его любила, так желала! Горечь оказалась настолько непереносимой, что Стефка провалилась в обморок с мимолетным чувством странного освобождения.
Очнулась юная женщина от сотрясающего её тело болезненного судорожного озноба. Не понимая, что с ней происходит, она удивленно и вопрошающе оглядела толпящихся возле её постели людей. Вокруг с напряженными озабоченными лицами собрались и епископ, и Гачек, и хозяйка дома, уж не говоря о Хельге, и о торчащих из-за спинки кровати унылых колокольчиках Тибо, ну и конечно, с тревогой взирал на жену, крепко державший её за руку дон Мигель. Увидев последнего, Стефка мучительно застонала, вспомнив о произошедшем, и опять почувствовала страшную, режущую боль в сердце.
- Уйдите,- прошептала она,- вы разбили мне сердце! Я не могу вас видеть!
Внезапно боль стала нестерпимой, скрутив все её тело. Увидев, как она скорчилась на постели, схватившись за живот, Гачек хмуро сказал графу:
- Похоже, донна теряет ребенка!
Де ла Верда обвел безумным взглядом столпившихся вокруг людей.
- Что-нибудь можно сделать?
- Молиться, сын мой! - и епископ сочувственно потянул его за локоть прочь от зрелища мучившейся в корчах схваток жены,- больше вы ничем ей не сможете помочь!
Граф покорно простоял рядом с епископом на коленях перед распятием весь остаток ночи, неистово твердя все молитвы, которые только знал, но на рассвете к ним в молельню почтительно протиснулся один викариев.
- Все кончено!- с сочувствием перекрестился он.
- Графиня жива? - побледнел дон Мигель.
- Да, а вот плод погиб!
И де ла Верда покорно склонил голову перед наказанием небес, поручив душу своего не родившегося сына Всевышнему. Ему было так больно, так отвратительно плохо, как будто уход этого малыша, разверз в его душе страшную черную пустоту.
Поглядев на бледное, покрытое капельками пота и искаженное мукой лицо своего подопечного, епископ мягко предложил:
- Может, вам станет легче, если вы покаетесь, сын мой?
Дон Мигель согласно кивнул головой - он осознавал, что без помощи Всевышнего ему не преодолеть своего горя.
На горизонте уже восходило солнце, когда отслуживший утреннюю мессу епископ приготовился к принятию исповеди.
- Что мучает тебя, мой сын? В чем ты хочешь покаяться Господу?
Дон Мигель истово перекрестился и, встав на колени, начал говорить.
- Меня мучает мысль о моей несчастной жене и не родившемся ребенке!
- Вы чувствуете себя виноватым?
Де ла Верда, помолчал, собираясь с мыслями и, наконец, твердо сказал:
- Да! Это моя вина... Мне не стоило жениться на этой женщине, но раз я все-таки это сделал, то нужно было больше уделять ей внимания, а не оставлять практически в одиночестве в окружении совершенно неподходящих людей!
- Поэтому вы решили отправить жену в Испанию?