- А как долго служат королевы?
- Увидите! - усмехнулся Вальтер.
- А что с ними происходит потом? Надеюсь, их не убивают?
- Нет, конечно!
По комнате прокатился общий облегченный вздох. Каждая из присутствующих женщин втайне боялась, что единственная дорога из этой башни проходит через кладбище. Впрочем, Вальтер ещё не закончил.
- Недалеко от замка, за лесом находится монастырь, где бывшие королевы принимают постриг! После чего дают обет молчания, и до конца жизни отмаливают совершенные грехи.
- Да, какие же грехи могут быть у этих бедняжек? - удивилась графиня.- Что нужно отмаливать в таком строгом послушании?
Губы молодого человека растянулись в неприятном оскале.
- Не мне вам объяснять, мадам, какие грехи появляются у девушек, когда они имеют дело с мужчиной.
Слушательницы замерли. Вообще-то, каждая из них подозревала, о чем-то подобном, но вот так прямо, безо всяких экивоков услышать, о грядущем бесчестии?
Стефка растерянно оглядела бледные подавленные лица своих подопечных.
- А если они забеременеют? - едко поинтересовалась она.- При монастыре есть детский приют?
Вальтер неодобрительно смерил её взглядом.
- Такое происходит крайне редко! У нас таких бастардов называют детьми партии! Женщины в этом случае остаются в замке и имеют те же привилегии, что и члены баронской семьи!
- А от законных жен дети рождаются чаще?
- Нет! Дело дошло до того, что один из моих предков выправил у императора разрешение провозглашать своим наследником любого рожденного от него ребенка, которого в церкви окрестят именем Гуго.
Дикость какая-то! У Стефании в голове не укладывалось услышанное. Любой человек знает, что если у какой-то пары нет детей, значит, Бог решил искоренить его род! И зачем в таких случаях прибегать к таким бесовским ухищрениям? Только гневить Всевышнего! Впрочем, глядя на барона, никто бы не усомнился, что таким людям лучше не воспроизводить себе подобных!
- Наш хозяин - бастард? - ядовито поинтересовалась она, с наслаждением выговаривая последнее, столь оскорбительное слово.
И вновь колючий, враждебный взгляд собеседника.
- Он, прежде всего, барон Гуго фон Валленберг! И потом, его милость - дитя не партии, а любви.
Сказанное почему-то заинтересовало Бланку.
- То есть?- прохрипела она, держась за горло.
- Он был по-иному зачат!
Странное объяснение, неужели есть ещё какой-то способ, кроме общеизвестного?
- Кстати,- уже перед уходом заявил Вальтер, - пока белая королева не пришла в себя, все партии откладываются! Я думаю, что недели три вы можете спокойно спать, да и барона в замке нет - он уехал по делам!
И хотя Стефку не раз предупреждали, чтобы держала язык за зубами, она не выдержала и облегченно пробормотала:
- Господи, какое счастье!
На этот раз молодчик не стал одаривать пленницу грозными взглядами, наоборот, он с заметным сожалением вздохнул:
- Господь в своей неизмеримой милости, даровал человеку свободу самому устраивать свою судьбу, так что всё, что происходит с нами - это только наших рук дело!
Логично, только что он имел в виду? Нет, положительно, все Валленберги - дети любви или партии, (безразлично!), были людьми ненормальными!
ПОЗОРНЫЙ СТОЛБ.
Счастье, действительно, длилось почти три недели, и это было время неописуемого блаженства для всех обитательниц башни.
Успокоившаяся в отсутствии постоянных встрясок Стефка даже смогла без внутренней дрожи сидеть рядом с Аннет за шахматами. Бланка постепенно приходила в себя - болезнь отступила, может, благодаря хорошему уходу, а скорее всего, молодой организм сам победил хворь.
Вальтер часто посещал башню, и за исключением того, что он относился к роду фон Валленбергов, придраться было не к чему. Всегда сдержанный, суховатый в общении, он хорошо знал свое ремесло, хотя трудно было придумать более неподходящее занятие для знатного рыцаря. Разговоров по душам пленницы больше не затевали, да и брат барона не демонстрировал желания их вести.
Жизнь вроде бы входила в нормальное русло, если такое можно сказать о заточении, но все-таки каждая из узниц в глубине души знала, что скоро этому придет конец, и напряженно отсчитывала дни.
Резкие звуки рога, прозвучавшие как-то на рассвете, разбудили женщин. Они, путаясь в рубахах, испуганно подскочив с постели, кинулись к окну, как раз для того, чтобы обреченно лицезреть, как в ворота въезжает отряд рыцарей с предводителем в зеркальных латах и в шлеме с соколом на шишаке.