- Вот видите,- это решил, что наступило время вступить в разбирательство папский легат,- по всем законам нашей матери католической церкви, донна Стефания является настоящей женой достойного гранда. И в этом месте обвинение в клятвопреступлении является необоснованным.
- А как же насчет второй части, о завершении брака? - возразил принц Генрих, и тот час мягко обратился к женщине. - Пани Стефания, когда был завершен ваш брак?
Теперь уже лицо графини стало красным от стыда, и она испуганно опустила взор под перекрестным огнем мужских глаз. Да что же это такое, есть ли совесть у этих людей? Мало того, что её простынь когда-то развевалась над всей округой, так теперь ещё вопрос об этом прозвучал на все французское королевство!
На защиту женской стыдливости вновь встал папский легат.
- Этот вопрос неуместен, ваша светлость,- упрекнул он принца,- он оскорбляет достоинство высокочтимой донны! Посмотрите на графиню, она умирает от смущения!
- Пани уже два года живет супружеской жизнью, беременна..., так что же постыдного в том, что когда-то это случилось в первый раз,- живо возразил Генрих,- мы же не заставляем её говорить о подробностях брачной ночи, пусть просто назовет дату и место!
Что ж, ни у графа, ни у епископа не нашлось больше аргументов, чтобы избавить графиню от дальнейшего допроса. Дон Мигель обреченно кивнул головой супруге.
- Я не припомню точно число, но это произошло во время остановки в Конствальце! - послушно ответила Стефка.
И тут же раздался разъяренный крик. Покрасневший, с бешено сверкающими глазами граф Палацкий вышел на середину зала и бросил к ногам де ла Верды свою перчатку.
- Вы, сударь, бесчестный человек, насильник и похититель чужих невест! Я вызываю вас на поединок чести! - громко крикнул он, обращаясь к дону Мигелю.
Но тот не особо отреагировал на выходки наивного мальчишки, его больше интересовал подпирающий стену Рауль. Некрасиво решать свои проблемы чужими руками! Впрочем, что было взять с эльфа?! Теперь граф твердо уверился, что они - сатанинские отродья! Но нужно было ответить на вызов недоумка Палацкого:
- Да будет так! - нагнувшись, поднял перчатку дон Мигель.
Теперь слово было за королем.
- Что ж, - сухо согласился Людовик,- если вы решили спор о прекрасной даме предоставить Божьему суду, то я не буду препятствовать вашему желанию померить силы в поединке, и при помощи оружия доказать свою правоту!
Дон Мигель усмехнулся про себя - он знал, с каким презрением относится король и к рыцарям, и к рыцарским поединкам. Ему рассказывали, как тот однажды, в издевку, прислал на ристалище переодетого мясника и громко ему аплодировал, когда тот побивал рыцарей. Но сегодня Людовик, почему-то счел нужным изобразить из себя покровителя рыцарских доблестей.
- Спешу заметить,- к счастью, упорно гнул свою линию епископ Алессандро Фрачелло,- что независимо от исхода поединка, дама Стефания является законной супругой графа де ла Верда, со всеми вытекающими из этого последствиями. И граф Палацкий не имеет никаких прав на графиню, лишь на том шатком основании, что когда-то давно, три года назад был обручен с этой женщиной.
Дон Мигель облегченно вздохнул. Хотя бы здесь он мог быть спокоен за свои тылы. Рим не дает своих клевретов в обиду.
- Но..., - заикнулся было Генрих, попытавшись возразить, но его перебил так же и кардинал Бурбонский.
- Церковь их связала и только смерть сможет разлучить!
- Бесспорно, вы правы, ваше преосвященство,- поставил точку в затянувшемся споре и король,- поединок назначаю на завтра, на турнирном поле вблизи аббатства.
Казалось бы, на этом все вопросы были исчерпаны, но неожиданно Генрих обратился к Людовику с просьбой:
- Крестный отец и опекун пани Стефании барон Збирайда попросил меня задать своей крестнице несколько вопросов. Не окажет ли ваше величество милость, разрешив поговорить с графиней?
Это ещё что за интриги? У дона Мигеля желваки заиграли по уголкам рта. Похоже, его лоб, по мнению всех распутников Европы, самое желанное место для рогов! Но, к его облегчению, король в этой ситуации оказался на высоте.
- Мне жаль отказывать вам в просьбе, но у замужней женщины есть только один сеньор - её муж, и только он может разрешить или запретить ей ответить на ваши вопросы.
Все головы обернулись в сторону дона Мигеля. Конечно, он бы охотно запретил опасную болтовню, но графу не хотелось показывать всему собранию, насколько он не доверяет своей половине.
- Я ничего не имею против беседы принца Моравского с моей женой в присутствии третьих лиц,- дал согласие граф, и тут же добавил,- но у меня, в свою очередь, есть вопрос к нему!
Генрих высокомерно, но согласно кивнул головой.
- Прошло почти два года с того дня, как я похитил высокородную девицу, почему именно сейчас вы сочли нужным предъявить свои претензии? - язвительно осведомился де ла Верда.
Стефания внимательно наблюдала за происходящим, со своей стороны пытаясь понять, что именно происходит. С её места был хорошо виден тихо стоящий у стены Рауль, с интересом наблюдавший за разворачивающимися действиями, видела она и сутулую фигуру нападавшего на мужа принца, и уж, конечно, багровое лицо разгневанного Ярека.
Сейчас Стефка только недоумевала, чем же он так нравился ей когда-то - прошедшие годы почти стерли из души образ, когда-то боготворимого жениха. Она больше тосковала по чувству, испытываемому тогда, чем по самому Ярославу.
И, наконец, бросалось в глаза и окаменелое лицо мужа. Трое мужчин, занимавших немалое место в её жизни собрались в королевском зале приемов, и каждому нужна была не столько она, сколько собственная спесь, мужская гордость и уязвленные амбиции.
Дона Мигеля же больше всего бесила незаметная фигура эльфа у стены, именно его своим вопросом он и хотел вытащить наружу, на всеобщее обозрение.
- Так получилось, что мы всё это время не знали, где графиня,- пояснил принц,- почему-то вы не посчитали нужным представить свою жену ко двору ни в Англии, ни во Франции?
А вот теперь он и пощекочет нервы этому бесцветному умнику, вообразившему себя хитрее всех!
- Она гостила в доме дамы Маргариты - крестной матери барона Рауля де Ла Роша,- громко объявил де ла Верда и со злорадным удовлетворением увидел, как все присутствующие оборачиваются к эльфу.
Вот так-то, дружок, - ехидно улыбнулся он,- тебе не удастся отстояться в стороне, столкнув нас всех лбами, я вытащу тебя из тени!.
Но тут неожиданно напрягся и насторожился Людовик, очевидно, и у него в голове возникли какие-то соображения:
- Значит, вы гостили у мадам Маргариты де Гатинэ?
- Да, ваше величество!
А что она ещё могла сказать? Впрочем, короля вполне устроил и этот сверхлаконичный ответ.
- Ладно,- произнес он, поднимаясь с трона,- это дело пора заканчивать! Граф, назначьте доверенное лицо, которое будет присутствовать при беседе вашей жены с принцем и разойдемся.
- Его преосвященство Алессандро Фрачелло,- Дон Мигель обменялся с епископом знаками, и тот согласно кивнул головой.
Разговор состоялся в саду аббатства. Генрих и Стефка неторопливо прогуливались по дорожке между покрытых первой зеленью кустов. В двух шагах от них шествовал в своих фиолетовых одеяниях епископ. Он благочестиво перебирал в руках четки, и, казалось, мыслями был очень далек от пары молодых людей.
Стефка с неловкостью поглядывала на бывшего сюзерена. Генрих показался ей гораздо меньше ростом, чем в пору её пребывания при моравском дворе, да и вообще, малопривлекательным. Например, его тонкие ноги, которые придворные льстецы называли стройными, девицы из заведения Мами окрестили бы лягушачьими лапками! Теперь, когда она познакомилась с таким количеством сиятельных персон Европы, ореол властителя, которым в глазах Стефки был в свое время окружен Генрих, исчез бесследно. Мало того, непонятно по какой причине, но его светлость прочно ассоциировался у неё с бабкой Анелькой, соответственно о ней был и первый вопрос.
- Могу ли я, ваша светлость, спросить у вас о моей бабке - пани Анельке из Лукаши?