- А в чем разница? Всё рыцарство занято тем, чтобы придать хоть какой-то смысл своему существованию! Вот и бесятся от скуки!
Почему-то сказанное белой кошкой зацепило Стефанию.
- А кто же будет воевать, защищать веру и подвластных людей, если не дворянство?
Вообще-то, никто ни разу не видел смеющуюся кошку, но Стефания сподобилась лицезреть это зрелище, и приятного в нем было мало. Алая пасть угрожающе оскалилась страшными зубами.
- Защита веры? Умора! Вера живет в сердце человека и не нуждается в защите озверевших от крови мужланов! Она либо есть, либо нет! И только сам человек способен разобраться в своей душе!
- Но рыцари...
- Вот уже четыре столетия, как христианские ордена пытаются завоевать Святую землю! Зачем?
- Гроб Господень, Земля обетованная!
- И что? Можно подумать, что оттуда- из земли обетованной, дорога прямиком ведет на небо! Перерезали кучу народу, попали в Иерусалим, а дальше? Дальше они сами не знали, что с ним делать... Люди, что с них взять! Пыжатся, тужатся, рвут свои жилы, теряют в бесплодных усилиях жизнь, и сами не могут толком объяснить, чего они хотели достигнуть? Вот и фон Валленберг..., ещё один из заблудившихся в холоде и загадках существования! Но если тебе надоел этот парень, я могу помочь!
Вот только этого и не хватало! Кто-кто, а она знает, что за подобные услуги рано или поздно придется заплатить тройную цену!
- Спасибо, справлюсь, как-нибудь сама!
И вновь её ослепил яростный свет топазовых глаз.
- Ну что ж..., люди, как известно, свободны в своем выборе!
Барс резко отскочил в сторону, и, красиво распустив когти на могучих лапах, понесся среди звезд.
- Я буду тебя ждать, малышка, мы ещё с тобой полетаем! - ликованьем раздалось у неё в голове.
Стефка с тоскливым восторгом наблюдавшая за полетом, чуть было не закричала, чтобы он взял её с собой. И тут опять что-то коснулось руки пленницы.
Крыса!- в ужасе мелькнуло у неё в голове, и она, отчаянно завизжав, проснулась.
- Не бойтесь, мадам! - это, оказывается, пришли за ней стражники.
Дрожащая от холода, сырости и пережитого ужаса, графиня с трудом разогнула онемевшее тело и поплелась за ними. Юбки за ночь настолько пропитались влагой, вонью и грязью, что от их прикосновения к ногам, женщину тошнотворно передергивало.
Стефанию вывели в общий двор, на который пленницы раньше могли взирать только сверху. Сейчас, на месте, все выглядело несколько иначе - оказалось, вокруг помоста находится довольно обширная мощенная камнем площадка, до отказа забитая замковой обслугой. На помосте угрожающе возвышался могучий мужчина средних лет. Его обнаженный торс был прикрыт всего лишь кожаной курткой. Он почтительно склонил перед ней голову и подал руку, помогая взойти по довольно крутой лестнице.
Палач - поняла побледневшая от страха Стефка и быстро перекрестилась.
Дальше произошло нечто странное. Почему-то кат сорвал с её головы чепец, выставив на всеобщее обозрение уложенные вокруг головы косы.
Под помостом волновалась дворня, напряженно взирающая на происходящее. Стефке стало совсем не по себе от этих недружелюбных взглядов, да и неловко было стоять на виду - вот так, с непокрытой головой. Но, как оказалось, это было только начало - палач продолжал свою работу.
Резким движением он так рванул шнуровку на спине блио, что оно бесформенной грудой упало к ногам, оставив ошеломленную женщину в одной мокрой почти до пояса камизе. Графиня окаменела от стыда. Такого она не ожидала даже от фон Валленберга! Но и это ещё был не конец - палач рванул рубаху на спине, и Стефка лишь руками сумела удержать ткань на груди. Впавшая в панику женщина не понимала, что происходит? Её вроде бы должны были привязать к столбу, но зачем тогда рвать на ней одежду?
- Мадам,- между тем, громко объявил палач, чтобы его все слышали,- вы приговариваетесь к трем ударам кнута и стоянию у позорного столба на весь день. Но наш господин милосерден, и если вы покаетесь перед ним за ваше вчерашнее поведение, он отменит наказание кнутом!
Услышав о кнуте, Стефка едва устояла на ногах. Да разве ей подобное выдержать?
- Где он?- испуганно спросила она у палача.
- Поднимите голову вверх!
Графиня задрала подбородок в указанном направлении и увидела, что на хозяйственный двор выходит открытая терраса господского дома. И сейчас на происходящее взирали, облокотившись на каменные перилла, Гуго и Вальтер.
Она встретилась глазами со стальными изучающими взглядами, и всё изменилось!
Почему её так возмутило неприкрытое презрение фон Валленберга? Как будто он не выказывал его ранее! Но видимо существует грань, определенный предел, дойдя до которого даже самая миролюбивая и мягкая натура, начинает поневоле сопротивляться. Так неимоверно жестокое наказание за столь незначительный проступок, подняло в Стефке такую волну возмущения, что она забыла обо всем - и об осторожности, и об осмотрительности, и даже о том, что имеет дело с настоящим безумцем! Её охватила сумасшедшая, неизвестно откуда взявшаяся бравада.
- Чтобы извиняться,- хмуро заявила она,- нужно хотя бы знать, за что!
Этого оказалось достаточно для того, чтобы барон сделал знак палачу.
- Обхватите столб руками, мадам! - приказал тот.
Сжавшаяся от ужаса Стефка уткнулась в теплое дерево лбом, крепко обхватила его и зажмурилась в ожидании. Неужели это происходит с ней? Не может этого быть, это сон, всего лишь жуткий сон...
- Всего только три удара,- сказала она себе,- раз, два...
Удар невыносимо болезненно обжег её, вырвав крик ужаса, второй превратил мир вокруг в ад, а третий, казалось, разорвав всю кожу, перебил позвоночник. От боли Стефка погрузилась в похожий на смерть шок. Но это был ещё не конец - невообразимо пылающей, разорванной спиной её прижали к столбу и прикрутили веревками, немилосердно впившимися в тело. Даже сквозь терзающую боль Стефка почувствовала жар солнца на своем лице.
- Пресвятая Дева,- простонала она,- за что?
Но и это был не конец! Вдруг усилился ропот зрителей, превратившись в рев возмущенных голосов, и из толпы в несчастную жертву полетела вонючая грязь. Удары смачно попадали в женщину и расползались по останкам рубашки, пока один комок не попал ей прямо в лицо. От вони, тошноты, брезгливости и боли, у Стефки помутилось в голове и, наконец-то, сознание милосердно покинуло её.
Очнулась истерзанная женщина, лежа на боку в кровати. Увидев перед собой знакомые складки шерстяного полога, она озадаченно повернула голову и встретилась глазами с плачущей Бланкой.
- О, мадам!- только и смогла всхлипнуть та.
Зато нашла, что сказать Аннет.
- Это настоящая глупость, мадам! Так рисковать своим здоровьем, ребенком, вытерпеть унижение перед смердами, только ради того, чтобы сказать мужчине несколько неприятных слов? Вы действительно считаете, что своим безумством, что-то доказали? Какая глупая, нелепая и опасная бравада!
Находящаяся в полубессознательном состоянии от боли женщина даже не обиделась на подопечную за столь оскорбительные слова, так как понимала, что девушки взволнованны и обеспокоенны происходящим.
- Успокойся и не кричи, какой теперь в этом толк, - поморщилась она, - лучше скажи, когда меня отвязали?
- Сразу же, как вы потеряли сознание и обвисли на веревках. Вы уже четыре часа лежите без сознания, всех напугали!
- Сколько сейчас времени?
- Скоро вечер!
Вот как! Стефка была милой, уступчивой женщиной, и вовсе не героиней по характеру, но иногда и кротких людей можно довести до озверения, и тогда они чувствуют в себе яростную потребность в сопротивлении.
- Мне нужно встать, сейчас придет барон.
Девицы недоуменно переглянулись, с жалостью глядя на истерзанную патронессу. Они решили, что у неё от боли помутился рассудок.
- Встать, - озадаченно протянула Бланка,- но зачем?
Впрочем, что глупые девственницы могли понимать в мужчинах, когда эти зловредные существа не раз ставили в тупик даже более опытную в таких делах графиню.
- Именно сегодня, - со стоном сделала она попытку подняться, но тут же в бессильной испарине опустилась на место,- барон захочет узнать - сумел он меня сломить или нет? Иначе, какой смысл во всей этой дикости?