Збирайда то краснел, то бледнел, слушая эту раздающую милости речь. Всё это было очень почетно, если бы... если бы ему меньше всего на свете хотелось отправлять и Карела, и Елену ко двору!
- Не знаю даже, как вас благодарить, государь! Вы оказали такую честь моему дому!
- Пустое! Ну а теперь...,- и маркграф вновь обратился к девушке,- я приглашаю вас, пани Елена, присоединиться к охоте!
Предложение не было неожиданным, и, тем не менее, подобравшая юбки Елена бросилась со всех ног в свою комнату, чтобы переодеться в охотничий костюм и взять свой арбалет и охотничий нож. Бывшая неторопливой и скучной до вчерашнего дня жизнь вдруг изменилась, преподнося все новые и новые, к сожалению, далеко не самые приятные сюрпризы запутавшейся в своих чувствах девушке.
И если в роли просительницы ей не особо повезло, то уж на охоте Елена постаралась показать себя с наилучшей стороны, подстрелив в тот день семь уток. Было бы больше, но сплоховали собаки, потеряв парочку птиц среди камышей болота. Тот же Генрих сумел похвастаться только тремя птицами, а Збирайда тоски, вообще, ни разу не попал, в сколько-нибудь стоящую дичь.
- Диана, настоящая Диана,- удивленно похвалил девушку Генрих, отставляя в сторону арбалет,- такая точность выстрела! Пани Елена, вы стоите целого отряда лучников!
Елена робко и обрадовано улыбнулась заслуженной похвале.
Они в окружении людей принца стояли на берегу лесной опушки, там, где узенькая речушка образовала густо поросший камышом плес, и подсчитывали трофеи.
Маркграф взял из её рук арбалет и пристально осмотрел.
- Ничего особенного, - пораженно заметил он,- он вам не тяжеловат?
- Нет,- простодушно ответила девушка,- крестный сам выбирал мне для него бук, и заказывал хорошему мастеру! Он хорошо бьет!
- Это, смотря в чьих руках! Ну-ка, пани Елена попробуйте сбить шишки вон с той ели!
Надо сказать, что задание данное Генрихом было отнюдь не из легких, учитывая огромные размеры векового дерева, но юная пани только снисходительно прищурилась и точно, почти не прицеливаясь, сбила ветку вместе с нужными шишками.
- Нет ничего проще, чем стрелять по недвижимой цели, рассчитывать скорость не надо! - пояснила она свою торопливость.
- Пани Елена, - глаза маркграфа засветились уважением,- вы королева охоты!
Что уж говорить о покрасневшей от удовольствия девушке, когда даже Збирайда и тот лучился гордостью за свою крестницу, временно забыв про свои тревоги.
Генрих отстегнул от груди золотую брошь с крупным рубином и преподнес юной охотнице.
- Это знак моего восхищения вашим умением!
Его пальцы в перчатках, обильно украшенные перстнями довольно ловко прикололи украшение к душегрейке девушки. Елена зачарованно смотрела, как черноволосая голова маркграфа в парчовом шляпероне с пером склоняется над ней, встретилась взглядом с его темными ласковыми глазами, и вдруг... вдруг все сомнения и муки прошедшего дня исчезли, как по волшебству.
Пресвятая Дева,- ликующе подумала она,- так ведь это он! Тот самый мужчина, о любви которого я так мечтала, и он подарил мне, дурочке, свою любовь, а я..., я неблагодарная просто не сознала своего счастья! Это он - мой принц!
Конечно, её радость не прошла незамеченной от того, кому она была предназначена, и Генрих довольно улыбнулся. Любовь этой простенькой деревенской девочки была мало завидной добычей для такого опытного соблазнителя, но зато сама она была уж больно хороша, с этими черными сверкающими глазами, пленительной улыбкой и открытым обожанием! Ах, если бы её сестра хоть раз взглянула на него таким же взглядом!
Пока мужчины пировали после удачной охоты, Елена в своей комнате выслушивала сдержанные укоры Хеленки. Экономка была необычайно бледна и встревожена, а так же недопустимо резка, но девушке и в голову не приходило её оборвать, настолько оправданной была тревога холопки:
- Пани Елена,- волнуясь потирала та руками предплечья,- я не буду говорить, что вы выбрали не того мужчину, это и так понятно! Но очень опасно вверять свое сердце такому человеку, он не оценит вашего дара!
- Почему? - огорчилась девушка,- почему ты так говоришь о маркграфе?
- Я знаю, слышала в бытность в Брно, когда украли пани Стефку, что..., в общем, он был замешан в её исчезновении!
Елена плохо помнила свою сестру, но так как её постоянно попрекали Стефкой, то симпатии к погибшей не испытывала. Попробуйте иметь в старших сестрах ангела! Это совсем не легкое дело - чтобы ты ни сделала, тебя все время сравнивают и отнюдь не в твою пользу.
И вот сейчас, Елена вежливо промолчала в ответ на доводы Хеленки, не особо им доверяя.
Та видимо это поняла и зашла с другой стороны.
- Страсть мужчины небезопасна для женщины,- терпеливо толковала она упрямой девчонке,- ты можешь родить внебрачного ребенка, и страшно подумать, что сделает с тобой крестный! Раз так случилось, что ж... будем молить Господа не наказывать тебя тягостью, но больше, ни в коем случае не рискуй! Ради всего святого, выброси его из головы!
И на всякий случай, от греха подальше, Хеленка старательно закрыла сумасбродную девчонку на ключ. Ну и чего она добилась? Стоило только холопке уйти, как Елена нетерпеливо распахнула окно.
Её задача теперь солидно усложнялась - если раньше она поднималась по отвесной стене на третий этаж башни, теперь приходилось, ступая по карнизу, обогнуть практически весь дом, прежде чем попасть к угловой башне, в которой размещался маркграф.
Дождавшись, пока стихли звуки пира и мужчины разошлись по своим местам, девушка сняла с себя все, кроме рубашки, завязала подол узлом высоко над коленями и вылезла из окна на узкий, местами выщербленный ветрами и временем карниз.
Ночь была темной, луна ещё не выкатила свой багряный шар из-за горизонта, поэтому края скользкого от мха уступа было видно плохо и она передвигалась медленно, осторожно нащупывая дорогу босыми ногами.
Желание добраться до цели было столь велико, что Еленка не ощущала ни страха, ни испуга, даже когда нога, иногда срываясь, повисала в пустоте. Цепляясь за кирпичи кладки, девушка совершила весьма рискованное путешествие вокруг всего дома на уровне второго этажа, а потом, с силой подтянувшись, влезла на черепичную кровлю. Она ещё немного проползла по покатой крыше, цепляясь за печные трубы и, наконец, постучалась в ярко освященное окно спальни маркграфа, выходящее во двор замка. Проклятые псы сразу же разлаялись, но предвидевший подобное безумство Генрих быстро распахнул окно и втащил её в тепло комнаты.
- Вот сумасшедшая девка,- беззлобно выругался он,- ты же могла разбиться!
Но Еленка смело смотрела ему прямо в улыбающиеся глаза.
- Меня заперли, и иначе я не смогла бы к вам попасть! - заявила она.
Маркграф в изумлении, не без доли восхищения упрямством девчонки осмотрел фигурку в одной разорванной рубашке, с завязанным подолом, с исцарапанными и разбитыми в кровь голыми ногами, с разлохматившимися волосами и ярко блестящими глазами. Она, конечно, выглядела как пугало, если бы не эта бьющая через край энергия и жизненная сила!
- Зачем же ты на этот раз предприняла такое опасное путешествие, дитя мое?
Он ласкающим жестом убрал со щеки спутанную прядь, заглядывая в сияющее ликованием лицо. Девушка была столь очаровательна в своей непосредственности и откровенном обожании!
- Я пришла государь, потому что вновь хотела увидеть вас!
- Смелая малышка!
Если бы у Елены было бы хоть немного больше опыта общения с противоположным полом, она бы, наверное, поняла, почему в спальне маркграфа сегодня оказался накрытый к ужину вином и закусками стол.
- Разделите со мной ужин, пани Елена!
И пока Елена приводила в порядок свою рубаху, Генрих предложил ей кувшин с водой и свой парчовый шлафрок, чтобы хоть немного прикрыть недопустимую вольность в одежде.
- А вы разве не ужинали? - девушка умылась, и почувствовала себя гораздо легче.
Собеседник снисходительно рассмеялся.
- Конечно, но мне будет приятно распить с вами по бокалу вина!