Хеленка устало посмотрела на него и направилась к выходу из комнаты. Аннет смотрела, как муж лихорадочно устремляется вслед за вышедшей экономкой.
- Ирджих? - неожиданно позвала она.
Барон, остановившись, болезненно глянул на неё, и женщина вздрогнула, заметив, какая жуткая мука плещется в его глазах.
- Зачем ты женился на мне?
- Потому что дурак, дорогая! Так уж устроен человек - чтобы понять как ему дорога вещь, он должен её потерять.
- Ты собираешься убить холопку?
Збирайда тоскливо цыкнул зубом.
- Если она умрет, будет плохо всем!
Выскочив из дома, барон сразу же наткнулся на стоящую посреди двора на коленях экономку. Она молилась на крест часовни - дворня же тихо стояла по сторонам и с ужасом на все это смотрела. В замке странным образом уже обо всем знали, и, не смотря на то, что в другом бы случае блудницу, изменившую господину, закидали навозом, сейчас никто не спешил с осуждением. Ведь речь шла о Хеленке, а та пользовалась непререкаемым авторитетом среди холопов. Збирайда не стал ей мешать и прошел в пыточную, не окликнув женщину. Там уже все было готово - и лавка и розги, мокнущие в соленой воде.
- Вы сами будите сечь?- почтительно осведомился могучий конюший, который когда была надобность, исполнял обязанности и палача, и коновала.
- Нет,- устало покачал головой барон,- на неё у меня рука не поднимется. Да и ты сам ....
Он растерянно замолчал. Если палач будет щадить Хеленку, то как он добьется от неё своего, а если будет сечь по-настоящему - выдержит ли та пытку?
- Душа моя,- простонал про себя Збирайда,- ну, что же ты наделала?
И всё же барон постарался себя взять в руки - нельзя так распускаться! Он это делает для её же блага! Порка идет рабам только на пользу, прививая страх и уважение к господам. Способ древний, не раз проверенный и безотказный.
Хеленка медленно зашла в пыточную, и начала неторопливо раздеваться. Она горько думала о том, что когда-то отец спрятал её у бабки, чтобы защитить от кнута, и вот она все равно под ним окажется, даже спустя двадцать лет и опять по вине Збирайды. Сняв платье и оставшись в рубахе, она легла на скамью и обхватила её руками, стараясь не смотреть ни на Збирайду, ни на палача. Ей было очень страшно и горько оттого, что ни вольная, ни все её заслуги перед бароном не защитили её от такого унизительного наказания.
- Начинай,- услышала она тихий голос Збирайды.
- Сколько?- так же тихо спросил палач.
- Я сам тебя остановлю!
Град болезненных жгучих ударов обрушился на спину Хеленки. Она вздрагивала, вскрикивая от непереносимой боли, и горько плакала от обиды и несправедливости происходящего.
- Стой!- раздался голос Збирайды, и удары перестали обрушиваться на израненную спину.
Барон подошел к женщине и, сорвав чепец, за волосы приподнял к себе заплаканное лицо.
- Ну как, душа моя? Ты поумнела?
Его лицо расплывалось перед глазами Хеленки из-за висящих на ресницах слез.
- Что вы хотите, чтобы я вам сказала?- прошептала она.
- Я хочу, чтобы ты мне пообещала, что выкинешь Генриха из головы и, как и прежде, станешь мне верной подругой!
- И вы мне поверите?
- Да, любимая,- его голос звучал уверенно и твердо,- я тебе поверю!
- Но нельзя запретить себе думать и любить, и если от боли я вам это пообещаю, то все равно не выполню!
Это были не те слова, которые бы он хотел от неё услышать.
- Продолжай!- приказал барон палачу.
Вот где началась настоящая боль! Очевидно, до этого палач все-таки её щадил. Вскоре изо всех сил поначалу крепившаяся Хеленка начала дико кричать, она искусала себе все губы и сознание начало меркнуть от этого ужаса.
- Господи, - взмолилась она,- да люди вы или звери?
- Стой!- Збирайда вновь приподнял её за волосы. - Ты согласна с моими условиями?
- Да! - в отчаянии закричала Хеленка.
Збирайда криво усмехнулся.
- Здесь отец Мартин! Он сейчас протянет тебе Библию, и ты на ней поклянешься, что больше никогда не вспомнишь о Генрихе, и вернешься в мою постель!
Клясться на Библии?!
- Не вспомнить Генриха?!- у Хеленки началась истерика,- Господь Всемилостивый, да что же это делается?! Он убивает меня и требует, чтобы я легла в его постель, да ещё заставляет клясться на Библии!
У барона от злости свело скулы.
- Когда ты будешь готова поклясться на Библии - скажешь! Палач!
Неизвестно сколько бы продолжался этот кошмар, если бы сознание милосердно не покинуло истерзанное тело. Очнулась Хеленка от ледяной воды, которую плеснули ей в лицо.