Стефка кричала и плакала, пытаясь уползти от безжалостных ударов, но озверевший муж все равно настигал жертву. Её крики только ещё больше раззадоривали его, и граф с садистским наслаждением начал бить ногами по извивающемуся телу. Он пинал жену до тех пор, пока не утомились ноги, и не наступило облегченное отупение.
Когда перепуганная с округленными глазами Герда, забыв про свою клюку и возраст, ворвалась в парадный зал, речь епископа была в самом разгаре. Он клеймил позором еретиков, и его красноречие было воистину неиссякаемым.
Гуго, сидевший как на иголках и вынужденный делать заинтересованный вид, сразу же заметил взволнованную старуху.
"Граф убивает Стефанию!"- в ужасе понял он. Но покинуть столь высокого гостя не было никакой возможности, не вызвав скандала, поэтому Валленберг бросил отчаянный взгляд на Вальтера.
Тот сразу же его понял и поспешно ретировался. Он прибежал в покои брата в тот самый миг, когда де ла Верда, устав избивать лежащую без чувств окровавленную жену, наконец-то остановился.
И тут он заметил в комнате Вальтера.
- Что, волк, доигрался в свои игры,- тяжело перевел дыхание запыхавшийся граф, небрежно кончиком сапога ткнув в бесчувственное женское тело,- в этот раз тебя прикрыли этой блудницей, но берегись! Я до тебя ещё доберусь! Это не последняя наша встреча! А теперь приведи её в порядок, и чтобы через полчаса она ждала меня в возке на улице покорная и тихая! Я ясно выразился? Покорная и тихая!
Глаза мужчин встретились, и Вальтер чуть заметно согласно качнул головой. От ненависти к этому человеку у него сводило скулы, но он хорошо осознавал, что на этот раз придется отступить.
Спустя полчаса дон Мигель с мрачным и презрительным удовлетворением наблюдал, как жена, под неумолчный плач Герды, призывающий все кары небесные на его голову, садится в возок. По бледному с кровоподтеками лицу и остановившимся, бессмысленным глазами он понял, что Стефания находится под воздействием, какого-то сильнейшего зелья из кладовых колдуна Вальтера.
Проследив, чтобы все было сделано так, как надо, граф дал отмашку своему отряду и неторопливо покинул негостеприимный замок, увозя с собой с таким трудом отвоеванную добычу, с которой не знал, что делать.
В Трир отряд дона Мигеля прибыл уже глубокой ночью.
Всю дорогу его жена сидела спокойно, не закрывая остановившихся глаз, и графу было, в какой-то степени, даже интересно, чем этот колдун Валленберг её опоил. Гачек, прежде всего беспокоящийся о здоровье графини, предположил, что это маковая настойка.
Он, конечно, не знал, что произошло между патроном и его женой наедине, но прослышав, что у графини младенец, теперь морочил голову патрону переживаниями о её душевном состоянии. Иногда дон Мигель начинал сомневаться в нормальности своего секретаря - думать о материнских чувствах преступницы?! Этот малахольный Гачек ещё бы озаботился, не пугают ли крики толпы, приговоренную к сожжению ведьму?!
А вот де ла Верду всю дорогу терзали сомнения совсем другого толка. Что делать со Стефанией?
Он смотрел на бледное застывшее лицо женщины напротив, и невольно задавал себе вопрос - почему он в свое время на ней женился? Сейчас дон Мигель даже не находил её красивой, мало того, жена вызывала у него презрительную брезгливость, и была не приятнее пламени ада! Но он никак не мог прийти, к какому-либо приемлемому решению о её дальнейшей судьбе. Как разрубить этот гордиев узел, как освободиться от стесняющих оков столь неразумно заключенного когда-то брака?
Сдав блудницу во дворце епископа на руки дожидающихся монахинь, не находивший себе места граф стал дожидаться задержавшегося во владениях Валленбергов епископа.
Его преосвященство прибыл в Трир ближе к обеду следующего дня, и понятно, что сразу же удалился отдыхать, поэтому их разговор состоялся только вечером, когда дон Мигель совсем извелся от бесплодных раздумий.
- Не надо было бить жену в этом еретическом гнезде,- первое, что недовольно высказал прелат гостю при встрече,- неужели не могли подождать, пока не окажитесь вне их логова?
- Это моя жена и моё дело,- сухо отрезал граф,- донна сама спровоцировала меня на подобное обращение!
- Валленберги - коварные и опасные враги, и после того, что вы сделали со своей супругой, барон не просто в ярости, он будет мстить до последнего вздоха!
- Плевать я на него хотел,- небрежно отмахнулся де ла Верда,- и пострашнее враги найдутся, чем какой-то захудалый немецкий разбойник. Меня гораздо более тревожит и беспокоит другая проблема, святой отец! Я не знаю, что мне делать, с наконец-то, обретенной супругой?