Все холопы, которые были в доме, высыпали во двор и с молчаливым ужасом смотрели, как он пересекает расстояние от конюшни до дома. Белый снег по дороге покрывался пятнами крови, стекающими с окровавленного растерзанного тела.
Качающемуся от горя Збирайде казалось, что он никогда не пройдет этот короткий путь, как будто кто-то специально вытянул его до бесконечности. Он знал, что сейчас думают про него собравшиеся вокруг люди, и от этого ему было ещё больше не по себе. Все, абсолютно все жалели Хеленку, а кто пожалеет его?! Кто теперь пожалеет его так, как когда-то в другой жизни жалела она? От невыносимой боли сердце разрывалось в груди, и непрошенные слезы хлынули потоком по щекам. Прямо на глазах притихших холопов их господин позорно плакал и не мог ничего с собой сделать. Но вот, наконец-то, и порог дома - кто-то предусмотрительно открыл дверь.
- Зверь, - этими словами встретила его разъяренная жена,- монстр! Все вы одним миром мазаны, все пьянеете от запаха крови! Бланка,- обратилась она неизвестно к кому,- как же я тебе завидую! Как тебе хорошо в монастыре, а я вынуждена все это терпеть!
Но с этими словами она направила, шатающегося под страшной ношей мужа в бывшую каморку Хеленки.
- Положите её сюда,- приказала она, накрывая простыней постель, - может, мы ещё что-нибудь сможем сделать! Надо остановить кровь, смазать и перевязать раны. Мне как-то в К..., - Аннет прикусила губу и уклончиво закончила, - мне приходилось видеть такие раны. Ещё не все потеряно!
Отупевший от боли Збирайда и слушал, и не слушал, что-то выговаривающую ему жену. Он покорно опустил свою ношу на ту самую постель, где они столько лет были счастливы с его голубкой. А потом оцепенело наблюдал, как истерзанное тело обмывают и перевязывают голосящие служанки, какие бы грозные взоры на них не кидала Анна.
- Господи! Пан Ирджих!- привел его в себя голос жены. - Что ты тут стоишь, похожий на мясника, иди, хотя бы переоденься. На тебя смотреть страшно!
Збирайда огляделся и увидел, что все находящиеся в комнате, смотрят на него.
- Господин,- робко воззвала новая экономка Марта,- вы бы прилегли, на вас лица нет. Как бы чего не случилось!
Действительно, барон был больше похож на выходца из ада, чем на живого человека - настолько безумным было искаженное страданием лицо.
- Всё, что могло случиться, уже случилось! - глухо произнес он, и глянул на постель.
Там лежала мертвенно бледная, со страшно обрезавшимися чертами лица Хеленка, точно так же выглядела когда-то его покойница жена на смертном одре.
- Она жива?
- Пока, да!- осторожно ответила Анна.
- Тогда принесите мне чистую одежду, я лягу с ней.
- Но...,- растерялась жена.
- Быстро!- рявкнул Збирайда, и с усталой гримасой увидел, как в ужасе заметались служанки - как куры в курятнике при виде лисицы!
Да, теперь ему не придется прилагать много усилий для того, чтобы его желания исполнялись. И хотя он всегда жалел свою дворню и никогда не давал волю гневу, теперь на много поколений за ним останется слава изверга, засекшего на смерть, осмелившуюся ему изменить любовницу. Но знать, так тому и быть!
Пан Ирджих дождался, пока ему принесли чистую одежду, вымылся, переоделся и лег рядом с полумертвой Хеленкой.
- Оставьте нас! - приказал он служанкам.
Тех как будто ветром унесло. Последней вышла пани Анна. Она увидела, как муж притягивает к себе бесчувственное тело, как утыкается лицом в чепчик и что-то шепчет на ухо не слышащей его женщине.
- Помешался он, что ли?- устало пожала плечами баронесса.
Но Збирайда не помешался. Он сказал своей любовнице следующее:
- Не умирай, моя голубка! Обещаю, что если ты выживешь, то на этот раз окончательно отпущу тебя. Клянусь!
Ему показалось или женщина под его рукой, действительно, шевельнулась?
Пан Ирджих тесно прижался к ней и стал терпеливо слушать, как тихо и медленно бьется её сердце, но оно билось! Барон не спал и не покидал бывшей любовницы вплоть до того момента, пока она не пришла в себя уже глубокой ночью. Ему казалось, что он, согревая её своим телом, не дает смертельному холоду завладеть истерзанной Хеленкой . И когда она впервые открыла глаза и прохрипела пить, барон незаметно ретировался с постели - он понимал, что один его вид может отправить её в мир мертвых.
В последний раз Збирайда окинул взглядом фигурку в белой сорочке, возле которой уже толпились нервно зевающие служанки, и прошел в спальню, где без сна его дожидалась пани Анна.
- Ну что? - встрепенулась она. - Холопка пришла в себя?
- Да! Надеюсь, она останется жива!- горько пробормотал барон, раздеваясь,- обними меня, Аннушка, мне очень плохо!
Никогда, наверное, не было у них такой ночи. Всю свою боль и горечь он обрушил на не особо радующуюся подобному вниманию жену. Но как не заняты были друг другом супруги, подспудно они напряженно ожидали, что их прервут, чтобы сообщить о смерти Хеленки. И только лишь, когда чуть забрезжил рассвет, забылись кратким сном, с облегчением осознав, что та все-таки выжила.
Утром барона осторожно разбудил его слуга.
- Пан Ирджих! К замку подъезжает большой отряд, каких-то людей!
Многолетняя привычка быть всегда настороже, тут же заставила подскочить Збирайду с кровати.
- Кто бы это мог быть?- торопливо одеваясь, осведомился он.
Помогающий одеваться слуга виновато отвел взгляд от его вопрошающего взора. Руки парня заметно тряслись, и в другое время барон бы резко призвал его к порядку, но сегодня... сегодня он сам у себя вызывал дрожь!
- Там орифламма вашего старшего сына, а так же знамя города Брно.
Барон озадаченно нахмурился.
- Брно? Ты ничего не путаешь?
- Так сказал дозорный!- испуганно втянул голову в плечи холоп.
Тихо выругавшись, Збирайда нацепил меч, надел шлем и плащ и уже спускаясь по лестнице вниз, тихо осведомился:
- А людей маркграфа там нет?
- Его штандарт не замечен!
Пан Ирджих презрительно хмыкнул и покачал головой.
- До чего же хитер, щенок! Любит загребать жар чужими руками. Ну, поглядим, что он нам на этот раз приготовил.
Но когда барон поднялся по лестнице на крепостную стену, то помимо толпящихся перед закрытыми воротами всадников, увидел, что вдали появилась ещё одна кавалькада.
- Сташек,- попросил он дозорного,- у тебя глаза молодые, что за знамя развевается над вновь прибывшими?
- Вроде бы как фиолетовый цвет и ещё что-то бело-синее!
- Всё понятно,- хмуро рассмеялся барон,- ай, да Генрих, ну, все предусмотрел! Конечно, я могу оставить за воротами замка глупца сына, не говоря уж об этих немецких колбасниках, но архиепископа не впустить, конечно, не могу! Отдай приказ открыть ворота. Нас ждет отменное развлечение...
ГОРОДСКИЕ ПРИВИЛЕГИИ.
С XIV века городом Брно руководил городской совет из 12 человек во главе со старостой. В это время здесь, как и в Оломоуце (попеременно), проводились моравские земские сеймы, решавшие все вопросы маркграфства, прежде всего хозяйственные, разумеется. После гуситских войн Брно солидно опустел и уже не был столь богат, как в начале века. Здесь проживало всего лишь около пяти тысяч человек. Но, тем не менее, жизнь кипела не менее бурная, чем и в других городах Западной Европы. Особый статус города, как резиденции маркграфа Моравского заставляло горожан постоянно считаться с наличием властителя в городе, чьи интересы часто не совпадали с городскими. Но никогда, пожалуй, члены городского совета не находились в столь странной ситуации в связи с просьбой маркграфа. Самое противное, что они не понимали, что на самом деле происходит, и это выводило их из себя.