- Всё уладится, дорогая, все уладится!
Еленка не спешила покидать постель. И хотя переломы со временем срослись, наверное, угнетенное состояние духа и неуверенность в завтрашнем дне замедляли неизбежное выздоровление крепкой и здоровой девушки.
Сестры нечасто виделись, хотя относились друг к другу вполне лояльно. И все же особо теплых отношений между ними так и не возникло, прежде всего потому, что у них редко находились общие темы для бесед. Сферы их интересов практически не пересекались, а когда сестры начинали что-то обсуждать, то неизменно выяснялось, что у них разное мнение по одним и тем же вопросам.
Допустим, когда Стефания из самых лучших побуждений постаралась наставить сестру, как вести себя с Валленбергами, то получила неожиданный отпор.
- Мессир самодур, каких мало,- доверительно толковала она Елене,- он играючи сломает твою жизнь, только из удовольствия смотреть, как ты гибнешь! Поэтому с ним нужно обращаться крайне осторожно, не противоречить и не стремится без нужды раздражать его милость. Терпение, и ещё раз терпение...
Она бы ещё добавила пару фраз к своей речи, если бы не саркастическая усмешка, исказившая губы сестры.
- Я ведь не холопка, чтобы угождать господину! Да и фон Валленберг не тухлое яйцо, чтобы с ним так носиться!
- Сопротивление может только разозлить его, подтолкнуть к жестоким изуверским поступкам! И даже стоить тебе жизни!
Но глупая девчонка только недоверчиво смерила её взглядом.
- Чем так жить, лучше умереть!
- Это только слова,- возразила глубоко задетая таким пренебрежением Стефка,- умереть то же непросто! Смерть бывает разной!
Но сестра, разумеется, не вняла её предупреждениям. Как и все юные девушки, которым в столь юном возрасте удалось одержать победу в борьбе за сердце вожделенного мужчины, Елена была невероятно самонадеянна. Поэтому не удивительно, что если Стефания и навещала сестру, то скорее из чувства милосердия и долга перед связывающими их родственными узами, чем из-за испытываемой к ней любви.
Шло время - дни сменялись днями, прошло Рождество, не за горами было и Крещение.
Елена уже выходила из комнаты, и в основном проводила время либо в гостиной с дамами, либо блуждая где-то по замку, и сестры теперь виделись крайне редко, в основном только за общим столом во время трапез.
Перед самым Рождеством в замке появился и сам хозяин.
Гуго привез ворох подарков и то особое праздничное настроение, которое охватывало обитателей Копфлебенца, когда их господин находился дома. Рождество отмечалось широко, с размахом. В крепости никогда не считались с затратами, чтобы устроить достойный праздник подвластным людям - рекой лилось пиво, во дворе на вертелах зажаривались целиком туши, чтобы всякий желающий мог вдоволь наесться мяса. Среди музыки, танцев и песен, взрывов беспечного смеха и выступлений заезжих акробатов можно было заметить и Валленбергов, принимающих самое деятельное участие во всеобщих забавах. Не гнушались развлечений и дамы из кружка мадам Ульрики, и уж, конечно же, восхищенно взирала на это буйное празднество скромная провинциалка Елена.
И вскоре обитатели замка стали замечать возле неё крепкую фигуру хозяина. Поначалу пленница дичилась, но барон, когда хотел, мог привлечь к себе внимание. И вот уже на губах у девушки начала перепархивать улыбка, а иногда до слуха, пристально наблюдавших за парочкой домочадцев, доносился даже её смех. А уж когда Ульрика заметила, как глаза фон Валленберга приобретают синий оттенок при взгляде на юную моравку, Копфлебенц наполнился возбужденными пересудами.
Стефания готовилась к родам и была далека от всеобщих гуляний, запершись в своих покоях. Впрочем, это вынужденное одиночество её вполне устраивало - перед лицом грядущего испытания у неё не возникало желания веселиться. Но видимо, отсутствие признанной любовницы устраивало и кое-кого ещё, потому что однажды утром у её постели возникла знакомая согбенная фигура. Герда, казалось, родилась приземистой расползшейся старухой, и торчала у будущей матери постоянно, но сегодня у неё были новости.
- Спишь? - пророкотала она, с кряхтеньем опускаясь на край кровати.- Ну, спи, спи..., в монастыре-то особо не поспишь - там и днем, и ночью молятся!
Графиня изумленно приподнялась с подушек, вглядываясь в мрачное морщинистое лицо.
- Это ты о чем? Какой монастырь?
Но бабка только качала головой, с горьким сожалением глядя на недоумевающую подопечную.
- А зачем ты здесь? Какой от тебя прок?
- Как зачем? - опешила женщина. - Я ведь беременна!
- Скоро родишь! В замке полно девок, которые присмотрят за детьми, ничуть не хуже, чем ты!
Стефания окончательно растерялась:
- Что происходит?
Герда оглушающее высморкалась. В последнее время кормилица прихварывала.
- Гуго решил жениться!
Сердце у Стефки сделало такой скачок в груди, что она на миг потеряла дыхание, судорожно пытаясь поймать искаженным ртом воздух.
- На ком?
Герда хмуро хмыкнула, разгладив свой передник.
- Сестрица твоя, бесстыдница!
От такого известия у графини недоверчиво перекосилось лицо.
- Еленка? Не может быть..., она ведь не девственница!
- Ещё как может,- припечатала упрямая бабка, поднимаясь с места,- девственница или не девственница..., а ты и дальше спи, да потягивайся!
- Но Герда, - нервно возразила она,- мне скоро рожать!
Старуха фыркнула с такой силой, что шевельнулись отвороты высокого чепца.
- Уж, конечно! А то ты одна такая с брюхом ходишь! Беременность - не болезнь. Чего ты спряталась, как крот ото всего света? Оставила своего мужчину одного - поздно потом искать пропажу! Станешь христовой невестой, а твоя сестра баронессой! Каждому - своё!
После того, как вредная бабка ушла, Стефка долго размышляла над услышанным. И пришла к выводу, что если в словах Герды есть хоть доля истины, её дела очень и очень плохи!
Гуго по приезде, конечно же, навестил беременную любовницу. Был ласков и нежен, задарил подарками, но в спать, по вполне понятной причине, ушел в другое место. Первое время заходил каждый день - справлялся о здоровье, а в последние дни больше присылал Вальтера или кого-то из слуг с мелкими подношениями. Так как особой привязанности к любовнику Стефания не испытывала, она и не страдала от его отсутствия. И теперь выясняется, что зря!
Несмотря на чрево, наша героиня кинулась на поиски сестры. Но Елены почему-то нигде не оказалось, впрочем, не было и братьев Валленбергов, и ей пришлось немало побегать, прежде чем выяснилось, что сестра вместе с бароном на охоте.
- Да, - неприязненно заявила ей мадам Жанна, которую она встретила в коридоре, - между мессиром и пани Еленой завязались определенные отношения, и тот сделал предложение вашей сестре. Меня только удивляет, что вы об этом не знали!
Забыв про неприязнь, Стефания, сделав над собой усилие, посетила гостиную мадам Ульрики.
Здесь мало что изменилось, даже на пяльцах возле её кресла красовалась незаконченная почти полгода назад вышивка. Белая королева смерила вошедшую женщину ледяным взглядом, и больше ничем не показала своего отношения к визиту.
Дамы живо обсуждали приготовления к свадьбе, и только тут пораженная Стефания узнала, что уже, оказывается, назначена и дата венчания. Это, пожалуй, было последней каплей, добившей её окончательно.
Она едва дождалась встречи с сестрой, терпеливо засев в её комнате.
Елена появилась уже ближе к вечеру - возбужденная, веселая, с румяными щеками и разгоряченная скачкой. При виде старшей сестры она удивилась.
- Стефка? Тебе чего? Все ждут не дождутся, когда ты, наконец-то, родишь!
Стефания вспыхнула негодованием.
- Весь замок твердит, что ты - невеста, и только одна я этого не знаю!