Дон Мигель с кривой усмешкой прослушал речь секретаря.
- Отважный сэр Ланселот, защищающий от огнедышащего дракона трепетную девственницу! - хмуро съязвил он - Моя жена уже не та нежная лань, которую я когда-то взял в жены, и что от грубого слова умудрилась потерять ребенка. Это прошедшая огонь и воду хитрая и необыкновенно крепкая здоровьем стерва, которая одной ногой стоит в приемной короля, а другой на парижском дне, где её считают своей все воры и проститутки этого далеко не обделенного подобными обитателями города!
Гачек тяжело вздохнул и ушел восвояси. Он понял, что донна Стефания права. Для того чтобы их жизнь наладилась, были необходимы усилия с двух сторон, а граф вовсе не собирался искать общий язык с женой.
- Парадоксально,- горько пожаловался он жене, укладываясь в теплую постель,- затратить столько лет и усилий на поиски супруги, для того, чтобы превратить их совместную жизнь в кошмар!
- А как же иначе,- возмутилась Тереза,- разве его светлость мог допустить, чтобы его жена жила во грехе? Разумеется, он её нашел, но прощать блудницу? Раскрыть для неё сердце и объятия? Представьте себя на его месте, разве бы вы простили мне измену?
- Но ведь нужно ещё учесть обстоятельства,- терпеливо пояснил своей неуступчивой половине Славек,- если бы вы стали жертвой насилия не только бы простил, но ещё и пожалел!
- Вы не испанец!- нахмурилась супруга.- Мужчина должен брезговать оскверненным вторжением чужой плоти телом жены!
Уж от своей собственной жены таких глупостей Гачек не хотел терпеть.
- Вы плохо знаете жизнь, для того, чтобы судить о таких вещах! Прелюбодеяние не столько грех, сколько несчастье. Поэтому молитесь, дорогая, чтобы вас миновала сия чаша, и Господь, в наказание за пустословие, не послал вам это испытание.
Вряд ли он в чем-то убедил упрямую Терезу, но спорить с мужем та мудро не стала.
Дон Мигель, один раз что-то для себя решив, действовал всегда с неуемной энергией.
Он моментально разрешил все не терпящие отлагательств вопросы, и уже через десять дней длиннющий обоз покидал Париж.
Во главе отряда гарцевали граф, Стефания и Гачек, все же остальные домочадцы тряслись в повозках.
Особое дело было у Мадлен и Тибо - им было поручено охранять любимого кота графа. Из-за Вийона на час пришлось отложить время выезда, пока бродягу не поймали с огромными усилиями на соседской помойке. Теперь недовольный кот восседал в просторной деревянной клетке, снабженный ошейником с серебряной цепочкой, и шипел в ответ на причитания обиженного таким поручениям карлика.
- Этот кот и так большой обормот, если бы навсегда от графа ушел, тогда бы стал ещё и осел! Чего его охранять, лучше за шкирку его оттрепать!
Злился он ещё и на графиню.
- Коль задумаешь интригу, посоветовавшись с вором, то получишь только фигу, и получишь поделом! - высказал он свое отношение к её связи с Вийоном, но Стефания только с досадой отмахнулась от сентенций занудливого шута - не до того было!
Наша героиня уныло покачивалась в седле скакуна, уносившего её на юг. Вчера ночью ей удалось проститься с Вийоном. Франсуа пробрался по крыше под самое окно и тихонько постучался в стекло.
- Ты одна, ангелочек?
- А с кем мне быть?- она гостеприимно распахнула створки,- после проделки с кардиналом муж больше не разговаривает со мной. Встречаемся только за обедом.
- Будь осторожна. Ходят слухи, в Испании от людей требуют монашеской жизни и без пострига! И по делу и без дела во все вмешивается инквизиция!
- Инквизиция у меня дома!
Стефка зябко передернулась, и понуро склонила голову.
- Все будет хорошо! - погладила она поэта по руке.
И они ещё долго сидели на подоконнике, любуясь ночным небом. Говорить не хотелось, да и о чем? Истинный друг, наверное, не тот, кто одаривает тебя бесконечными благодеяниями. В таком случае, чувствуешь себя с этим человеком неловко - вроде бы чем-то постоянно обязан! Нет, в друзьях все-таки нужны не рыцари без страха и упрека, а обыкновенные люди, с которыми можно даже просто помолчать, не чувствуя неловкости.
Так уж сложилось в жизни нашей героини, что после всех злоключений, у неё остался единственный друг и им оказался бездомный вороватый поэт.
Несмотря на оптимистические заверения, Стефания была уверена, что ничего хорошего в её жизни уже никогда не будет. И покидая Париж, она оставляет за спиной город, в котором жили друзья, и отправляется в чужую враждебную страну, в тоску и неизвестность...
Между тем, дон Мигель привык коротать время в дороге за хорошей беседой. И его мало интересовал унылый вид супруги, если рядом был такой хороший собеседник, как Гачек. Тот всегда находил аргументы, чтобы разнообразить их диалог, сделав его захватывающе интересным.
Вот и сегодня, едва из виду скрылись крыши Парижа, граф затеял спор с секретарем.
- Нам надо переходить на испанский язык,- заявил он,- хватит этой вавилонской разноголосицы. Вы с донной говорите по-чешски, Хельга со всеми только по-немецки, дети, вообще, говорят по-французски, Тибо с Мадлен сплетничают на такой страшной тарабарщине, что их понять вообще не возможно.
- И что в этом плохого, - пожал плечами Гачек,- если им так удобно! Когда приедем на место, все получится само собой. Чтобы люди понимали тебя, сам начнешь искать с ними общий язык. Главное - желание договориться! Я вспоминаю, что когда впервые присоединился к вашему отряду, викарий учил графиню испанскому языку, но все было напрасным, пока вы с ней не заговорили наедине!
Рассеянно внимающая их болтовне Стефка с пронзительной болью вспомнила то прекрасное время, которое уже больше никогда не вернется. Она была так юна и охвачена только что разбуженной страстью! Будущее тогда сулило только любовь и счастье, а сейчас ей казалось, что вокруг не отягощенные созревшим виноградом ещё зеленые холмы, а выжженная солнцем бесплодная пустыня.
В разочарованном сердце все имеет вкус пепла. Скорбна и тяжела людская доля. Немного любви, немного страсти и тепла дружбы, и это все, ради чего человеку стоит жить.
Дорога ей казалась бесконечной. Может оттого, что на душе была горечь, она так и растянулась? Графиня ехала все время в подавленном молчании - разговаривать с радостно возбужденной Терезой не хотелось, да и не о чем. Разговоры графа и Гачека о тонкостях теологии и схоластики её ни в коей мере не интересовали. В повозке с Хельгой и детьми женщина находиться не могла, её сразу же укачивало и начинало тошнить. Прогнозируемая перед выездом из Парижа беременность оказалась реальной, но буквально с первых дней оказалась гораздо тяжелее всех предыдущих.
Гачек с тайной тревогой поглядывал на отрешенное, усталое лицо графини. Померкла даже святящаяся красота её глаз, постоянно теперь опущенных долу. Он всем сердцем любил Стефанию, и его по-настоящему огорчало её смиренное отчаяние. На подавленное состояние жены обратил внимание и граф:
- Уныние,- как-то раздраженно заявил он жене,- это страшный грех! Не кажется ли вам, донна, что и без того список ваших грехов перед Всевышним предостаточен?
Графиня холодно и неприязненно глянула на мужа и отвернулась, сосредоточив внимание на каком-то дорожном пейзаже. У Гачека совсем опустились руки. Эти двое решительно не понимали друг друга. Наверное, со случайно встретившейся бродяжкой у де ла Верды и то бы возник более тесный контакт, чем со своей с таким трудом отвоеванной у судьбы женой.
В начале октября их медленно тянущийся караван подъехал к отрогам Пиренеев. Погода стояла чудесная - было тепло, повсюду, куда не кинешь взгляд, возвышались уходящие вдаль, покрытые травой пологие горы. Склоны устилали заросли плотного, колючего, покрытого пылью кустарника. Он лишь изредка сменялся небольшими обработанными участками земли, с рядами виноградников. И камни, камни, рыжие камни!
Чужой мир, чужая земля...
ЗАЧАРОВАННЫЙ ЗАМОК.
На третий день пути по Пиренеям, неспешно двигающийся отряд углубился в область высокогорья.