Служанка фыркнула и ушла.
— Это Люция. — Эстелла кивнула на светловолосую девицу, и та по-доброму улыбнулась. Лицо у нее было нежным, с тонкими чертами и маленьким носиком.
— Верония, — представилась я и села на ближайшую кровать. На соседней то ли кто-то спал, то ли под одеялом лежал ворох ткани.
— Ну, Верония, — протянула Эстелла, поднося мундштук к пухлым губам. — Расскажешь занимательную историю, или все привычно: распутный дядя или молодой красавец, перед которым ты не устояла?
Посланники света, чем не бордель? Стояли, обсуждали, как спутались с мужчинами и испортили себе жизнь.
— Последнее, — буркнула я. Сейчас не хотелось ни разбираться в Аделфе, ни рассказывать о нем.
— Подружишься с Люцией. Ее испортил очаровательный художник, который расписывал ее спальню.
Люция мечтательно улыбнулась и покраснела. Вдруг сверток на соседней кровати всхлипнул, и она бросилась к нему.
— Ну что ты, успокойся, — бормотала Люция, пока поднимала одеяло.
— А это Верена, — пропела Эстелла, поднимаясь с подоконника. — Единственная девственница здесь. Вот и плачет, что не повеселилась напоследок.
— Не трогай ее, — огрызнулась Люция.
Она отодвинула одеяло, и я увидела лохматую голову на подушке.
Эстелла улыбнулась и прошла по комнате, изящно качая бедрами. Она села рядом со мной и продолжила, выпуская струйку дыма:
— А теперь все, уже ничего не попробует. Вряд ли даже такая изворотливая змея, как Делия, сумеет ее пристроить…
— Эстелла! — шикнула Люция.
Я присмотрелась и заметила, что у Верены были странные уши. Вытянутые, как у эльфов, но не такие длинные.
— Полукровка, — сказала Эстелла, — ее папаша обрюхатил эльфийскую служанку. Но он оказался еще большей свиньей, когда не пристроил дочку, а поселил у себя и воспитал, как леди. А когда его переехал экипаж, законные детки быстренько избавились от нахлебницы.
По комнате разнесся протяжный плач, Люция что-то бормотала, Эстелла курила. Аделф был где-то далеко, и непонятно было, стоило его жалеть или ненавидеть. И это происходило со мной?
— А дальше что? Как Делия найдет нам женихов? — спросила я.
Пожалуй, это стоило выяснить в первую очередь. Не знаю, в голове все перемешалось, а нытье бедной полукровки действовало на нервы.
Эстелла загадочно улыбнулась, вновь выпуская струйку дыма. Не могу сказать, что она мне не нравилась… слишком хорошо у нее получалось втираться в доверие. Ненавязчивая речь, вопросы. Хотя, она могла просто скучать, мало ли, сколько провела здесь.
— Не Делия будет выбирать, — сказала Эстелла, — она может лишь подстроить что-то. Но ты должна понравиться жениху. Порой запросы у них весьма странные.
— Какие?
Она снова улыбнулась и помолчала. Да что там такое? Я уже представила, как нас разденут догола и поставят в ряд, а напыщенные господа будут оценивать.
— Спать с нами запрещено. Щупать тоже, но придется разрешить, пока Делия не видит, если хочешь угодить женишку. Не обязательно причинные места. Был тут один, так любил женские ножки, просто облизывал…
Я не поверила, но Эстелла говорила увлеченно и казалась серьезной:
— …или юный наследник фабрики. Папаша требовал от него остепениться, иначе грозил лишить наследства. Но он этого не хотел и искал женушку, с которой будет весело. Всегда запирался с двумя девочками и любил наблюдать за ними… — Она заметила мой приоткрытый рот и усмехнулась: — А ты думала, что с испорченной невестой будут обращаться, как с леди?
— Не слушай ее, — сказала Люция, — Эстелла просто распутница.
Она накрыла Верену одеялом и с улыбкой посмотрела на меня. При этом рубашка сползла с ее плеча, глаза задорно искрились — в этот момент распутницу напоминала именно она.
— Здесь не так уж плохо, — продолжала Люция, направляясь к своей кровати. — Да, женихи распутные, но ничего страшного тут не происходит.
— Тебе откуда знать? — заговорила Эстелла. — Тебя-то сразу присмотрел пожилой индюк. Выбрал ее для своего шалопая-сынка, который проиграл все состояние. Смотри, как бы он не развел вас и не прислал тебя обратно, когда найдет кого-то поскромнее.
Я больше не слушала их болтовню, быстренько разделась и залезла под одеяло. Даже постельное белье не стала надевать. Спать, нырнуть в забытье и не видеть всего этого. Завтра буду искать выход, а сейчас нужно спрятаться от реальности.
Когда я проснулась и увидела те же лица, захотелось взвыть. Где родительский дом, уютная спальня и счастливая жизнь?