Начинаю извиваться, пытаться вырваться и отстраниться от Гордеева, в которого вселился сам дьявол. Когда он встает, намертво держит меня под локоть. Внимательно обводит взглядом парк, и развернув меня к себе лицом, водит руками по всему моему телу.
— Пусти! — восклицаю я, когда Гордеев дергает мой подбородок, обнаруживая просушку в ухе за распущенными волосами. Вытягивает ее, швыряет в сторону. — Я начну кричать, все обратят на нас внимание! — говорю громко, пытаясь привлечь внимание людей. К моей неудачи сидят все довольно далеко.
— Разве ты еще не поняла, что мне плевать? — Гордеев берется за мою рубашку и дергает так, что все пуговицы отлетают в разные стороны. Перед Максимом я оказываюсь в прозрачном кружевном бра, прикрываясь руками.
Он цепко находит взглядом камеру на джинсах, срывая ее, обыскивает карман и достав другую камеру, отбрасывая находку на зеленый газон. Максим с раздражением смотрит на мою сумку, швырнув ее в урну.
Такое в мои планы никак не входило!
— Зря ты это сделала, — он смотрит на меня таким взглядом, которым хищное животное целится на свою жертву.
Когда я оказываюсь на его плече, хочу закричать, просить о помощи визгом и дать всем отдыхающим людям понять, что я сопротивляюсь и хочу сбежать от этого монстра…
— Начнешь голосить, и я с удовольствием всажу пулю в твоего брата, — Максим говорит это не как угрозу, а как факт, который он с большим желанием подтвердит, если его подтолкнуть к грани.
Узнав этого человека, я не смею идти наперекор.
Максим несет меня к машине, грубо запихивает на заднее сидение и садится сам, давая распоряжение Игнату отправляться во Владимир. Пока я, напуганная и немного потерянная от резкой смены обстановки жмусь в угол, держась как можно дальше от Максима, он бесстрастно говорит по телефону с несколькими людьми и поддерживает переписку.
Он понял, что я создала настоящие проблемы. Гордеев наговорил очень многое, как и сам Игнат. Если сложить один большой пазл, выходит та еще жуткая картина. Но это не отменяет того факта, что я в полной заднице и меня снова беспрепятственно похищают.
— Звони своему брату, — Максим протягивает телефон, на который я смотрю округлившимися глазами, отрицательно покачав головой.
Ни за что! Не для того мы провернули все это дело, чтобы очередной раз уничтожить улики. Даже и не подумаю идти на поводу Гордеева, пусть теперь разгребается со всем тем дерьмом, что совсем скоро вылезет наружу.
В этот раз мерзкий тиран не останется безнаказанным.
— Последний раз, Ярослава — звони или пожалеешь.
Он всегда берет то, что хочет, и не зависимо от моих стараний, сделает мне больно в любом случае.
— Подавись им! — вскидываю рукой и удачно выбиваю телефон, который шумно падает.
Он взглянул так, словно в эту секунду неторопливо и мучительно меня разделывал на сотни крохотных кусочков. Я отворачиваюсь, и без того боясь его ярости. Одновременно со всем сумбуром чувств и эмоций, четко понимаю, что нельзя быть рядом с ним слабой, иначе дорога мне обеспечена только в деревянный гроб.
Во что бы то ни стало, найду новый способ сбежать до того, как он меня собственноручно задушит.
— Останови машину, — приказывает Максим, и машина плавно тормозит, прижимаясь к обочине. — Вы двое, пройдитесь, — мужчины спереди беспрекословно подчиняются своему Господину.
Здесь вокруг тихая местность. Рядом с дорогой лесная чаща, и мне совсем не нравится, что Максим остановил машину сразу после моего отказа звонить брату. Он долго смотрит на меня, пристально изучая, будто хочет сделать мне трепанацию и забраться в мои мозги, чтобы узнать, о чем я думаю.
Опускает взгляд на мою рваную рубашку, которая откровенно разошлась по сторонам, обнажая грудь и живот. Его взгляд, переполненный жгучей ярости, начинает опасно сиять от сексуального наваждения.
Когда он хватает меня за волосы на затылке, я жутко дрожу, предчувствуя, как Максим выместит на мне свою злость.
Гордеев жестко принуждает приблизиться к нему и взглянуть в его глаза, в которых нет жалости. Я почти ощущаю, как он прикасается к моим губам, но вместо насильственного поцелуя, кривит губы в злой ухмылке.
— Я займусь твоим поведением. Через несколько недель выбью из тебя всю эту дерзость и гордыню самым прямым способом. А сейчас… Отсосешь мне, чтобы я забыл о твоей очередной выходке. Станешь противиться — пущу в твои изобретательные мозги свинцовую пулю, — удерживая меня за волосы одной рукой, второй он расстегивает ремень и джинсы, приспуская их вместе с трусами.