Он тяжело вздыхает, опрокидывает стакан, выпивая до дна, и шумно отставляет его на столик. Максим грузно поднимается и идет ко мне. Дыхание сперло, все тело покрылось ощутимым напряжением, я зажмурилась. Когда он оказывается рядом, я ожидаю очередную пощечину, как должное.
Пусть ударит, я возненавижу его еще больше. Эта ненависть будет подпитывать силу моего духа.
— Почему ты так усердно хочешь все испортить? — спрашивает он, заглядывая в мои распахнутые глаза. Перехватывает за плечи встряхивая. — Сколько же в тебе этой долбанной строптивости? — риторический вопрос, который я не хочу оставлять его без внимания.
— Раньше тебя она возбуждала, — хмыкаю я, вспоминая наши первые встречи. Он разгорался в страсти от каждого моего слова. — Ты хотел себе плохую девочку, так вот она. Я перед тобой, и ты злишься. На что, Максим? На собственные желания? Ты сам не знаешь чего хочешь, ведешь себя, как распущенный ребенок!
— Не дерзи мне, — он очередной раз за вечер вспыхивает яростью, как фитилек. — Я оточу тебя от этой дерзости, — угрожающе произносит и отходит от меня, передвигаясь к шкафам. — Знаю, почему ты такая вольная — тебя в детстве не пороли. Ты не боишься быть наказанной по той простой причине, что тебя еще никто не наказывал по-настоящему. Мы это исправим.
Да, он прав, я не знаю, что такое «наказание по-настоящему» и бояться чего-то для меня несуществующего слишком тяжело. Неизвестность еще больше пугающая. Лучше сразу быть готовой к тому, что меня ждет в ближайшем будущем.
Он хочет, чтобы я трепетала перед ним. На что именно способен Максим, я не знала, кроме тех заявлений, которые показывал мне Вадим. Я смотрела на них мельком, даже не читала, но понимала, что Гордеев является еще тем садистом.
Только непонятно, получает ли он от этого удовольствие или просто никого не щадит. И если он такой садит, почему раньше не закрыл мой рот? Почему позволял мне говорить и делать разные вольности, если мог запугать и научить быть шелковой? Я никак не пойму, что он задумал.
Максим закрывает дверцу шкафа и поворачивается ко мне… С ремнем.
— Ты серьезно? — недоверчиво спросила я, замечая, как он складывает угрожающий кожаный ремень вдвое.
— Даже не сомневайся.
Максим подходит ко мне с ремнем, а я задыхаюсь от возмущения.
— Ладно, я поняла, ты очень не любишь непослушных девушек. Необязательно угрожать мне ремнем, можешь просто со мной поговорить. Я прекрасно пойму тебя без ремня, — сглатываю и нервно смотрю на насмешку Максима.
Он слишком решителен, спорить нет никакого смысла и желания. Пусть проверит, поможет ли ремень в воспитательных целях. И хоть моя задница уже припекает от неприятного предвкушения, я упрямо смотрю в его глаза.
Я запомню все детали того, что он делает. Выведаю все его секреты и грехи. Узнаю, куда деваются его женщины впоследствии близости с ним, которые посмели написать заявление в полиции. Этот опыт не будет приятным. Я использую все доступные мне возможности, чтобы скомпрометировать Гордеева, и не отступлюсь от этого плана.
Главное, принять правильную тактику, чтобы не оказаться в земле раньше времени.
— Ты мало что понимаешь, — он находит на меня и толкает в плечи, заставляя упасть на кровать. — Слишком упряма, чтобы уметь слушать других. Знаешь, для меня это тоже новый опыт, — Максим берет подушку, и кладет ее рядом со мной. Как куклу переворачивая меня, скованную собственным страхом, на живот и садится на мои ноги. — Разговор с другими женщинами не был мне нужен. Все они изначально меня раздражали, а вот ты… С тобой я буду разговаривать и научу быть идеальной женщиной. Идеальной женщиной для меня.
Подушка под моими бедрами приподняла попу значительно выше, делая меня совершенно неприкрытой для хищного и порочного взгляда Господина Гордеева.
— Но для того чтобы начать разговаривать, тебе нужно понять одну простую вещь — я не люблю грубую дерзость от девушек, — я тяжело задышала, повернув голову, пытаясь рассмотреть то, что он делает.
Максим поглаживает мою спину, обводит пальцем хребет вдоль спины, спускаясь к ягодицам и скользит между бедрами. Я дернулась, но вторая его рука прижала меня сверху придавив. Ощущаю, как он отодвигает ткань трусиков и погружает в меня свои пальцы, осторожно, проверяя, насколько я сейчас податливая. Аккуратно трогает, нежно наглаживая, и наклоняется вперед, целуя меня в районе лопаток.