Обмануть Господина Гордеева кажется практически невозможным, но он человек, а значит возможно многое.
Я выкладываю два яйца на белоснежную тарелочку. Добавляю нарезанные овощи и сыр, ставлю перед Максимом. Села и… Поняла, как глупо и странно выгляжу! Совсем уже теряю рассудок рядом с этим человеком.
— Ой! Прости, — резко подскочила с места, в поисках вилки и ножа. Гордеев продолжает хранить молчание и прожигать мою спину своим тяжелым взглядом, пробуждая мурашки по всему телу от необычной взволнованности.
Отыскать столовые приборы получилось не сразу, но через две минуты я кладу их на салфетку перед мужчиной, наклоняясь через стол, не желая подойти к нему ближе. Сажусь напротив, оставляя между нами препятствие в виде стола.
— И что же ты приготовила? — как же сильно хотелось поинтересоваться следом, не ослеп ли он часом, пока я стояла у плиты…
— Самый здоровый завтрак — яичница. Хорошо влияет на здоровье всего тела, так что приятного аппетита! — с большим воодушевлением откликнулась я на его вопрос, немного фальшиво, зато так, как требует мужчина. Гордеев выгнул свои грозные брови. Глядит на меня так, будто я какая-нибудь идиотка. — Если недоволен завтраком — сиди голодным, — пожимаю плечами, пытаясь не обращать внимания на его враждебную гримасу.
Я с наслаждением завтракаю. Максим не прикасается к еде, чем безумно действует на нервы, даже постепенно выводит из себя. Медленно потягивает воду из стакана, демонстративно пренебрегая полной тарелкой еды. Видите ли, какой гурманище!
Чудовище ты, Господин Гордеев, и только…
Андрей, когда я делаю даже простецкую яичницу, то уминает ее за обе щеки, громко смеясь, неоднократно рассказывая мне про то, что меня никто замуж не возьмет с такой нелюбовью к кухонной плите. Как оказалось, я умею нечто лучше кулинарии, например, жестко трахаться с Господином, который не против поиграть с ремнем в постели.
— Оставишь меня без завтрака? — Максим склоняет голову к плечу, заинтересованно наблюдая, как я доедаю свою порцию яичницы. Я тщательно пережевываю, долго обдумывая адекватный ответ без язвительности.
— Он перед тобой, — киваю я на тарелку мужчины с нетронутой яичницей, который опустил на нее глаза насупившись. — Я не умею готовить, — оправдание звучит как насмешка — это я понимаю, только когда Гордеев больше помрачнел, устремив на меня свой взгляд, в котором уже намечается очередная буря. — Один-единственный изъян, который я компенсирую своей привлекательной попой. Привыкай, малыш, — перевожу все в шутку, но оскал мужчины мне совсем не понравился.
Уп-с.
Без колкостей я не могу просуществовать и минуты. С появлением Гордеева в моей жизни я начинаю замечать где, и что, собственно, говорю не так. Когда-то было искренне плевать на мнение общества, в особенности на обидчивых девчонок, которые страшно оскорблялись на откровенность или шпильку.
Максим смотрит на меня довольно длительное время, изучающе, пока в моей голове проскальзывают десятки воспоминаний о том, какие традиционные блюда я прекрасно умею готовить, если он настоятельно потребует что-то помимо яичницы. Я умею готовить аппетитно и вкусно. Только вот занимаюсь этим делом нечасто, исключительно в выходные дни. Он точно не может этого знать, поэтому опускаю глаза на тарелку и доедаю свой завтрак в глухой тишине.
В это же время я обдумываю варианты, как можно сбежать подальше от надзирательства и крайней беспощадности Гордеева. Хорошо, что я люблю смотреть детективы и триллеры с элементами экшена… Есть у меня парочка изощренных вариантов. Только вот осталось подобрать тот, что не подведет в самый ответственный момент. Интуитивно чувствую, это может закончиться не самым хорошим опытом, но другого выхода не вижу. Сидеть сложа руки и послушно широко открывать рот или подставлять свою задницу, когда Максиму захочется чего-то экстравагантного тоже не буду.
— Наелась? — спрашивает мужчина, разглядывая то, как я отодвигаю от себя пустую тарелку.
— Очень, — удручающе вздохнула. С ним безумно тяжело, а это только завтрак. — А ты?
— Планирую, — коварно оскалившись, он неизбежно встает, дождавшись, пока я закончу со своим завтраком. — Наклонись над столом, — внезапно говорит Максим, одновременно подкрадываясь ко мне. Я недоуменно осталась неподвижно сидеть, ошеломленно моргая.
— Для чего? — непонимающе спросила я. Гордеев заставляет подняться, когда перехватывает мою ладонь. Отодвигает стул и утыкается носом в шею, опасно встав за моей спиной.