— Буду завтракать. Тобой, — ставит меня в известность Максим. Он нажимает на мои плечи, принуждая лечь грудью на прохладную поверхность стола.
— Но я еще не готова к этому! — встревожилась, отчетливо понимая, что малейшее неправильное движение и моя задница начинает адски болеть, умоляя меня быть аккуратной и предельно осмотрительной.
— Если ты всегда готова мне грубить, значит, готова расплачиваться за свои слова. А я безумно хочу трахать дерзкую женщину, которая не считается с моими установленными правилами, — заявляет Гордеев, при этом сдергивая с меня пижамные штаны, обнажая бедра и ноги.
Одна из его рук оказывает давление на спину, не разрешая выпрямиться.
— Я тебе не грубила. Это ты меня оскорбляешь тем, что брезгуешь моей едой… — не договариваю, вскрикиваю, так как его массивная тяжелая ладонь опускается на многострадальную ягодицу. Тело окутывает неестественный жар, и я мучительно скулю, ощущая, как лоб покрывается холодным потом от напряжения.
Тело задрожало, сохранив в памяти довольно грубые руки мужчины и то, как болезненно они с ним обходились.
— Плевать, — он встает сзади, плотно ко мне прижимаясь. Я остро ощущаю его твердый член и понимаю, что ему всего лишь хотелось поймать меня на любом неверном слове, которое покажется ему грубым и оно станет прямым приглашением взять меня сзади.
Он играет по своим правилам.
Господин Гордеев насильно заставляет расставить ноги, а шлепая по внутренней стороне бедер, намекает развести их как можно шире.
— Будь хорошей девочкой и не вынуждай мучить твою и без того печальную попу, — Максим крепко сжимает ягодицу, невольно заставляя меня вцепиться руками в край стола и сменить стон на какой-то глухой поверженный звук, который я прежде никогда не издавала.
Гордеев присаживается позади меня, и я со смущением соображаю, каким способом на этот раз он собирается меня подогреть для своего члена… Святые небеса, с этим нельзя сознательно вести борьбу! Тело регулярно совершает предательство против меня, внезапно начинает подрагивать, усеиваться новыми мурашками и увлажняться, чему я упорно сопротивляюсь, но если мозг разъяренно размахивает руками и топотит ногами, то тело обмякает и расплавляется.
Господин Гордеев как взаправдашний змей искуситель совращает меня своим языком между широко разведенных бедер, при этом неаккуратно сминая мои ягодицы. Максим дает почувствовать все изыски его предварительной ласки. Он гармонично перемешивает грубую боль с сексуальным удовольствием, беззастенчиво стирая мои границы.
Это нельзя выдержать, в особенности когда рассудок явственно соображает, что тело поддается на его соблазн, а я в этот момент мечтаю сбежать, морщась от не самых приятных ощущений. Моя задница ужасно саднит, а Гордеев будто намеренно сжимает с такой адской силой, что выбивает из меня очередной скулеж. Поднимается, и без дальнейших промедлений насаживает меня на свой твердый член, непристойно громко ударяясь с каждым сильным толчком об мою задницу, стискивая талию так крепко, что я непроизвольно накрываю его горячие руки своими холодными ладонями.
— Не так грубо! — выскользнуть из его железной хватки невозможно. — Прошу тебя, нежнее, — попробовала я ещё раз. Гордеев внезапно подхватывает мою ногу под коленку и поднимает на стол, таким образом, широко раскрывая меня для себя, ерзая по моей попе низом своего живота. Ягодицы на его любое воздействие откликаются ослепительными мощными вспышками в моих глазах.
А когда я пытаюсь выкарабкаться из его нещадной хватки, он продолжает одной рукой удерживать мою высоко лежащую ногу на столе, а вторую руку переместил на мой затылок, прижимая меня к столу щекой.
Бесспорно, Максим удивительный мужчина, знающий женское тело, умеющий преподносить головокружительно блаженство… Но дело в том, что он длительно удерживает меня взаперти под чутким надзором, не спуская с меня своих глаз. Постоянно дает понять, что я в этом месте пленница. Сексуальная пленница, которая должна ублажать Господина, а он расщедривается в ответ на звонкие пощечины и беспощадные удары ремнем.
Так быть не должно и я не та женщина, которая будет терпеть насилие.
Необходимо скорее вернуться домой. Андрей, наверное, с ума сходит!
И если не сегодня, то, когда еще?!
Часть 12. Ванна
В голове случился щелчок, когда я принимала горячую ванну, неотрывно тараща глаза на текущую из крана воду. План был в наличии, до ужаса простым, но, возможно, самым результативным. Пока Гордеев отлучился в кабинет, занявшись срочными делами, я решила целесообразно использовать воображаемую свободу в своих корыстных целях.