— О…
В ее тихом возгласе прозвучало такое разочарование, что он едва не взял свои слова обратно. Аларик скрипнул зубами.
— Есть турецкая баня, сауна, джакузи и выход к бассейну, — продолжил перечислять он.
Он указал на последнюю дверь.
— Все остальное пространство на этом этаже отдано библиотеке. Вход здесь. Книг много, хороших и разных, но, если тебе понадобится что-то особенное, попроси Доротею или Андреаса, они закажут.
— Я уверена, что мне ничего не понадобится.
Он подождал, пока она заглянула в библиотеку, и увидел, как ее лицо осветилось улыбкой. Они когда-то оба увлекались чтением. Услужливое воображение немедленно подкинуло картинку. Они в шезлонгах на берегу Эгейского моря с книжками в руках. Кэтрин тряхнула головой, возвращаясь в настоящее.
— Здесь так спокойно, — заметила она.
Аларик издал нечленораздельный звук, будто крякнул, и начал спускаться по каменной лестнице на нижний уровень. Кэтрин поспешила за ним. Он вел себя как настоящий придурок, понимал это, но ничего не мог с собой поделать. Если он остановится и посмотрит на нее, его накроет прошлое, в котором он тоже был хорош собой, успешен, счастлив и без шрамов на сердце и лице.
И это его злило. Он чувствовал, как закипает от ярости. Было время, когда он считал, что они будут вместе. Он был уверен, что однажды войдет в ее мир гламура и блеска. Он во всем будет ей под стать.
Однако несчастный случай разрушил его мечту. И не только мечту, авария лишила его способности желать их союза. Он снова вспомнил о лучшем друге, его жене и ребенке, которых он оставил. Чувство вины было таким же острым, как в тот день, когда погиб Фред. Он сжал кулаки.
— Вау! — воскликнула Кэтрин, входя вслед за ним в гостиную и с искренним восхищением осматривая современный интерьер.
Аларик на мгновение растерялся. Он прочистил горло, но слова не шли. Интересно, почему она так восторгается? Голливудская звезда ее масштаба наверняка видела кое-что похлеще. А может, это просто игра?
В конце концов, она актриса.
— Ты сам придумал все это?
Он отошел к бару в другом конце гостиной, не желая встречаться с ней взглядом, и только потом ответил:
— Да. — Он достал из буфета два стакана и спросил: — Хочешь чего-нибудь выпить?
— Воды, пожалуйста.
— С газом или без?
— С газом, спасибо. — Она продолжала рассматривать гостиную и развешанные по стенам картины. — Мне нравится.
Неужели ей и картины понравились? А знает ли она…
— Это ты нарисовал?
Она посмотрела на него, а он опустил взгляд и открыл встроенный в полку холодильник.
— Да.
— Недавно?
— Нет, — грубо вырвалось у него. Даже слишком грубо. Он давно уже не рисовал. В левой руке отсутствовала моторика, необходимая для работы кистью. Он не мог написать ничего достойного.
Он поставил ее бутылку на стол, а сам открыл стеклянную дверь и вышел на веранду. После прохлады гостиной полуденное солнце нещадно палило. Аларик судорожно сглотнул.
Ему хотелось заглянуть ей в глаза, поддержать разговор, насладиться ее компанией, но он боролся с искушением, убеждая себя, что лишен этого права.
Он живет сейчас затворником. Его душа и тело покрыты шрамами. Он теперь совсем не тот, что раньше, и духовно, и физически.
Аларик услышал, как она вышла следом за ним на веранду, но продолжал смотреть на море и слушать шелест волн. Такая мирная и безмятежная картина.
— Когда я купил остров, здесь был лишь заброшенный фермерский дом. Мне пришлось все перестроить и обновить.
Она прошла к самому краю веранды и любовалась видом. Он подошел и встал сзади.
— Я понимаю, почему ты купил остров. И хорошо, что оставил каменную кладку. Она придает строениям душу и отлично вписывается в скалистый пейзаж.
Аларик хмыкнул, приятно удивленный тем, что Кэтрин так легко разгадала его замысел.
— Часть этого этажа и весь нижний были выдолблены в скале. И утес перестал доминировать в пейзаже. Кроме того, в спальнях на первом этаже прохладно даже без кондиционера.
— Стало быть, у тебя дом-перевертыш?
Его губы сложились в подобие скупой улыбки.
— Похоже на то. И спальня у меня выходит в бассейн. Удобно поплавать на рассвете.
— Ты так и делаешь? — Она обернулась к нему.
— Да.
— Каждое утро?
— Да.
Она по-прежнему не отрывала от него взгляда. Он глубоко задышал, пытаясь унять растущее волнение от ее близости, но безуспешно, поскольку вмешался исходящий от нее цветочный аромат с нотками ванили. Сладковатый и соблазнительный. Он чувствовал, как этот аромат проникает в него, обволакивая теплом, которого он так давно не ощущал.