— Коли уж мы заговорили об автомобиле, — буркнула Жанет, сознавая, что предательский румянец на щеках выдает ее смущение, — скажи, сколько я должна тебе за ремонт?
— Мы обсудим это после ужина, — ответил он. — А сейчас садись и пей свой кофе.
Но Джоанна продолжала стоять, не двигаясь, В комнате было тихо, только дрова потрескивали в камине.
— Ты всегда настаиваешь на своем? — спросила она.
— По крайней мере — стараюсь, и в этом мы тоже похожи.
Девушка полоснула его гневным взглядом, потом, высоко вскинув голову, прошла к софе и присела на ее край.
— Доволен?
— О нет, до этого еще далеко! — Эдвин протянул кружку с кофе девушке. — Но ведь ночь еще только начинается!
— Да? А тебе никогда не приходило в голову, — сказала Жанет сквозь стиснутые зубы, — что ты можешь показаться сексуально озабоченным?
— Вообще-то я действительно не отшельник и не евнух. — Он исподлобья взглянул на гостью. — Правда, я старомодный мужчина, дорогая, но уверен, что человечество сохранило себя отнюдь не благодаря платоническим отношениям между полами. Кроме того, — добавил он, — твое поведение, за исключением нескольких милых мгновений, вовсе не способствует возникновению сексуальных желаний.
— Тогда какого черта ты так настаиваешь, чтобы я задержалась здесь? — вспыхнула Жанет.
— Я оптимист, — усмехнулся Эд. — Надеюсь, что ты сменишь гнев на милость...
— Полегче на поворотах, — резко бросила она и отодвинула от себя тарелку. — Я действительно не хочу есть.
Это правда, подумала она. Ее нервы были натянуты как струна.
— Тогда выпей кофе, — примирительно произнес Эдвин, спокойно располагаясь на софе и вытягивая длинные ноги. Потом он вдруг встал, сбросил пиджак, расстегнул верхние пуговицы рубашки и, вынув запонки, закатал рукава, открывая загорелые, сильные руки. — Тебе со сливками?
Его голос вывел Жанет из оцепенения. Она так внимательно наблюдала за ним, что даже не слышала вопроса.
— Спасибо, я предпочитаю черный.
И правильно, заметила она после первого осторожного глотка. Кофе, приготовленный Эдвином, был обжигающе горячим, крепким и вкусным, и у Жанет появилась надежда, что он поможет ей прийти в себя после всего выпитого, особенно после пунша. Она никогда не любила крепкие напитки, а сегодняшний вечер и вовсе был исключением. Вероятно, именно действием алкоголя и объясняется такое поведение, абсолютно не характерное для Джоанны Остер...
Но если и кофе не приведет меня в чувство, решила девушка, с наслаждением глотая ароматный напиток, тогда уж ничего не поможет. Жанет даже передернуло от этой мысли.
— Тебе холодно? — спросил Эдвин, заметив это непроизвольное движение.
— Нет, — ответила Джоанна, но протянула босые ноги к камину. — Мне просто нравится смотреть на огонь. Батареи, конечно, дают больше тепла, но они лишены души.
— Как и многие другие плоды цивилизации, — кивнул он и потянулся за своим пиджаком, вынимая из каждого кармана по туфле. — Пожалуй, тебе все-таки лучше надеть их. Я помогу, — сказал он и, подойдя к ней, опустился на колено.
— Я сама могу... — попыталась протестовать Жанет.
— Никто в этом не сомневается! — Его голос прозвучал странно нетерпеливо, когда он взялся за ее лодыжку сильными и нежными руками. — Но мне это доставит удовольствие!
— Спасибо, — сказала она, когда Эдвин закончил. — Если твой автомобильный бизнес перестанет приносить тебе доходы, ты сможешь работать в обувном магазине.
— Рассчитывая на тебя в качестве ассистентки? Не думаю. — Эд вернулся на свое место, явно удовлетворенный проделанной работой. — У меня другие планы. Прежде всего я собираюсь жениться на богатой девушке.
Жанет чуть не поперхнулась.
— Превосходная мысль, — сказала она наконец, — а, главное, очень оригинальная. И что же, здесь есть какое-то брачное агентство?
— Не то чтобы агентство... Но деревенские жители всегда принимают искреннее участие в устройстве одиноких судеб.
— Включая ту хорошенькую блондинку?
Жанет сама не понимала, как этот вопрос сорвался с языка, и в досаде даже прикусила губу.
— Как раз на днях у нас предполагается вечеринка по этому поводу, — уклончиво продолжил Эд, как бы пропустив мимо ушей ее вопрос.
— А разве не на каждой вечеринке девушки надеются на подобную встречу? — пожала плечами Жанет.
— Да, но не со мной.
— Недостаточно богаты?
— Я еще не проверял их счета в банке, проверю — дам тебе знать!
— Не слишком красиво, — сказала она, стараясь придать своим словам оттенок язвительности. Жанет пыталась таким образом расслабиться и почувствовать себя комфортнее... Но это было невозможно, поскольку она с ужасом сознавала влекущую силу его тела, постоянно ощущая ставший уже знакомым запах... Девушка сделала еще одну попытку спрятаться от наваждения: — Я была уверена, что вижу тебя с будущей миссис Паркер.
— Ты вдвойне ошибаешься, Дженни, — усмехнулся Эд. — Это ты Паркер, если помнишь. А я... — Он замялся.
— Ну? — спросила она. — Кто ты?
— Зови меня мистер Икс. — Он взглянул на нее, и темные глаза его посерьезнели. — Расскажи мне о нем, Дженни. Кто он — тот мужчина, который заставил тебя надеть эту непроницаемую броню?
Последовало недолгое молчание. Жанет вскинула ресницы, и Эд увидел, как в ее серых глазах поблескивают золотые отблески пламени камина.
— Такого мужчины не существует, — сказала она резко.
Эд покачал головой, не спуская с нее взгляда.
— Не верю. Ты красивая, страстная девушка, загнавшая себя в какую-то клетку. И я хочу звать, почему!
— Ты снова несешь ерунду. — В голосе Жанет уже слышалось нескрываемое раздражение. — Ты ничего не знаешь обо мне и не имеешь права делать какие бы то ни было выводы!
— Возможно, но я все равно продолжу. Так ты собираешься прожить оставшуюся жизнь, оградив себя от окружающего мира железными решетками?
— У меня прекрасная жизнь, — сказала она. — Я могу поехать, куда хочу, делать, что хочу. У меня есть свобода выбора, чем я, между прочим, намереваюсь сейчас воспользоваться. — Она решительно поднялась. — Я бы хотела получить ключ. Пожалуйста. Я возвращаюсь в «Подкову».
Эдвин неохотно встал. Он не спеша достал ключ из кармана и какое-то время стоял, молча вертя его в руках.
— Я жду, — холодно напомнила Жанет.
— Ждешь, что к тебе будут добры и внимательны, когда ты смотришь и говоришь вот так, как сейчас? — Он с сомнением покачал головой.
— До приезда сюда, — в ее голосе звучали стальные нотки, — я всегда была окружена уважением, которого добилась сама.
За исключением этого утра... Воспоминание о происшедшем обожгло девушку. Лицо Мэтью Росса возникло перед глазами, и снова прозвучали его слова...
— Но чего это стоило тебе, Дженни?
Внезапная нежность в голосе Эдвина окончательно обезоружила ее. Горло перехватило от боли.
— Пошел ты к черту, — глухо простонала Джоанна и... залилась слезами.
И в этот момент страшного, отчаянного одиночества он обнял ее. В ответ она прижалась к нему и ухватилась за его плечи, как утопающий за скалу в бушующем море. Рыдания сотрясали ее, словно поднимаясь из глубин, о которых она даже не подозревала. Жанет была оглушена и ослеплена силой своих собственных эмоций. Она смутно чувствовала, что Эд поднимает ее на руки, прижимает к себе и гладит по голове с такой нежностью и добротой, словно она снова — ребенок.
Но не тот ребенок, которым была когда-то, а маленькая девочка, которой позволено не только испытывать боль и страдать молча, но и рассчитывать на жалость и понимание окружающих, как это делают другие дети. Ребенок, неизбежно совершающий ошибки, но, тем не менее, имеющий право на ласку и участие.