— Я виноват. Я не должен был показывать вам такую мерзость.
Ник вздохнул, наклонился и поднял Абдула на ноги.
— Ты поступил правильно. Мне нужно было увидеть эту мерзость перед сегодняшней вечеринкой. Кто-то обязательно скажет мне о статье, чтобы увидеть мою реакцию.
— Никто не осмелится, сир.
— Поверь мне, Абдул, кто-нибудь осмелится. — Ник улыбнулся. — Например, моя милая младшая сестра. Она любит меня дразнить.
Абдул вздохнул:
— Да, милорд. Но сегодня на вечеринке не будет незваных гостей. Только те, у кого есть приглашение. А приглашения я рассылал сам.
Ник кивнул:
— Двести пятьдесят моих самых близких и дорогих друзей. — Он усмехнулся. — Это хорошо.
Его секретарь кивнул:
— Это все, милорд Рашид?
— Да, Абдул. Спасибо.
— Всегда к вашим услугам, сир.
Ник наблюдал, как старик низко кланяется и выходит из комнаты. Секретарь годился ему в дедушки, но строго соблюдал традиции.
Ник вздохнул, подошел к своему столу и сел в резное кресло. Жители Квидара и даже многие американцы кланялись в его присутствии. Он не возражал против почитания со стороны своих соотечественников. Но когда это делали люди из других стран, ему казалось, что они видят в нем только араба в развевающихся мантиях — первобытное существо из шатра.
Необразованный дикарь, который овладевает своими женщинами когда, где и как он хочет.
Ник встал, прошагал по комнате к окнам и мрачно поджал губы. Его глаза приобрели стальной оттенок.
Он надевал арабскую одежду раз пять в своей жизни, и то только для того, чтобы порадовать отца.
Он ночевал в шатрах, но только потому, что любил аромат ночного ветра и сияние звезд на черном небе, которые увидишь только на просторах пустыни.
Что касается женщин… По традиции он мог спать с кем угодно. Но он никогда не брал женщину силой, и у него не было гарема.
Он улыбнулся.
Его постоянно окружали женщины, ему не приходилось их упрашивать и долго соблазнять. Они вешались ему на шею, даже когда он учился в Йельском университете под вымышленным именем.
Он вспомнил лето, которое провел в Лос-Анджелесе со своей покойной матерью — актрисой. Казалось, половина актрис из Беверли-Хиллз, начиная с потрясающей соседки-брюнетки, которая сначала приняла его за чистильщика бассейна, а потом соблазнила, хотели его заполучить.
Улыбка Ника померкла.
Он понимал: некоторые женщины хотят погреться в лучах его славы и думают, что ночь в его объятиях закончится свадьбой. Некоторые женщины надеялись просто влезть ему в душу, а потом продать свои истории в скандальные газетенки.
Зазвонил телефон.
— Да?
— Если ты собираешься быть вовремя, тебе лучше поторопиться и принять душ, побриться и переодеться в смокинг, ваше великолепие, — насмешливо произнесла его сводная сестра.
Ник улыбнулся и оперся бедром о край стола.
— Следи за словами, сестренка. Иначе я прикажу отрезать тебе голову. Абдул говорит, что это идеальное наказание для тех, кто не проявляет ко мне должного уважения.
— Единственное, что будут разрезать сегодня вечером, — это мой праздничный торт. Не каждый день девушке исполняется двадцать пять.
— Ты забыла. У меня тоже день рождения.
— О, я знаю. Разве не мило, что у нас с тобой общий папочка и день рождения в один день? Но ты не радуешься, как я.
Ник рассмеялся:
— Потому что я старше тебя — мне тридцать четыре.
— Ник, ты будешь вовремя, не так ли?
— Абсолютно.
— Только не приходи рано. — Доун тихо рассмеялась. — А то ты заставишь меня переодеться.
Ник поднял брови.
— Ты надела что-то слишком узкое, слишком короткое и с огромным вырезом?
— На дворе двадцать первый век, ваше очарование.
— Но ты на территории Квидара. И перестань называть меня так.
— Во-первых, мы будем в пентхаусе на Пятой авеню…
— Но это территория Квидара, — сказал Ник со смехом в голосе. — А что во-вторых?
— Если «Сплетник» называет тебя ваше очарование, то я тоже могу. — Она хихикнула. — Ты уже видел статью?
— Я видел обложку, — отрезал Ник. — Этого достаточно.
— Ну, в статье говорится, что вы с Диной…
— Не важно. Постарайся одеться прилично.
— Я буду одета прилично — для Нью-Йорка.
Ник вздохнул:
— Будь умницей или я отправлю тебя домой.
— Мне? Быть умницей? — Доун фыркнула и переключила портативный телефон на другое ухо, проходя по огромной гостиной брата и выходя через стеклянные двери на террасу. — Не я встречаюсь с мисс Охотницей.
— Какая Охотница?