Так или иначе, Андрей может помочь. Пусть, мы и не виделись с восемнадцати лет, когда я решил пойти в обычный ВУЗ, а он отправился в тот самый «Университет Мохова», куда хотели запихнуть меня. В момент, когда он закончил обучение, я как раз готовился к диплому. Позже несколько раз созванивались, но потом каждого закрутила своя жизнь и контакты прекратились. Впрочем, в нём я был относительно уверен. В конце концов, за детство мы прошли через много переделок, пока учились в одном лицее. Родители отправили его туда с полным пансионом, чтобы он подтянул знания и завязал контакты. Частная школа, где четверть учеников — «генизлы». Что может быть лучше, для завязывания дружественных отношений, которые позже могут перерасти в деловые. Или брачные.
Не знаю, насколько сын оправдал ожидания родителей. Но в моей ситуации это единственная надежда получить поддержку хоть какого-то клана. Если не считать Медвяниных в Екатеринбурге. Но и те могут сдать. Большая клановая политика. Единственный, кто с высокой долей вероятности, будет на моей стороне — дядя по матери. Но он занимает четвёртую или пятую позицию в иерархии «семьи». Так что его мнением могут пренебречь. Да и даже он не предложит помощь в мести. Схлёстываться сразу с двумя мощными кланами, у которых ещё три «семьи» на подхвате — себе дороже. Особенно, если вспомнить выступление Петра, который, фактически признал законным ликвидацию своих близких, обвинив их в предательстве.
Мысли тут же сворачивает на брата. Почему он пошёл на сделку с нашими врагами? Знал обо всём заранее? Или его захватили в плен и после «дожали»? Впрочем, после недолгого размышления, выбраковываю последний вариант. Нельзя держать главу «семьи» под прицелом, обеспечивая его лояльность и нужные действия. В конце концов есть ещё «ядерщики» с их неписанным кодексом. И трибунал, который наверняка отправит своих представителей для расследования ситуации.
Тогда получается, что Пётр изначально был заодно с нападавшими. Правда в эту версию не совсем укладывается его запоздалое выступление. Он мог бы объявиться на экранах сразу после штурма нашего «семейного особняка». Возможно, предотвратив столкновение во Владимире, которое унесло жизни нескольких десятков наших людей. С другой стороны, он как раз мог дожидаться завершения операции там, чтобы выступить.
Пытаюсь вспомнить, кто из Горановых был старшим во Владимире, но понимаю, что не знаю этого. Если там вдруг присутствовали люди преданные дяде, которые располагали ценной информацией, то Пётр мог ждать их ликвидации. Это вполне укладывается в логическую схему.
Вздыхаю, поняв, что у меня всё ещё крайне мало данных для анализа и выстраивания какой-то рабочей теории. Водитель воспринимает мой вздох по-своему. Делает музыку тише и выдаёт фразу.
— Мы уже рядом, парень. Скоро увидишься со своей красной девицей.
Судя по его скабрезной улыбке, он точно предполагает, что я с этой «девицей» буду делать. Не ожидал от старичка такой мысленной прыти. Хотя, если посмотреть на ситуацию с его стороны — парень вечером мчится из Москвы в Серпухов, к девушке. Явно не для того, чтобы в шахматы сыграть.
Отвечаю ему в духе, что было бы неплохо. Обратив внимание на указатель, обнаруживаю, что до города действительно осталось пять километров. Когда проскакиваем табличку с названием, ориентирую водителя на железнодорожный вокзал. Заметив удивлённый взгляд, брошенный в мою сторону, говорю, что от вокзала найду дом уже сам.
После того, как тормозим, расплачиваюсь и выбираюсь наружу. Дедок умудряется заглянуть в бумажник и снова шевелит губами, частично разглядев его содержимое. Видимо материт про себя мажора, расхаживающего с такой суммой в кармане, но устроившего торг из-за пары тысяч. Впрочем, сейчас мне уже наплевать. Отойдя в сторону, наблюдаю, как машина разворачивается и отправляется назад, в сторону Москвы.
Подойдя к зданию, останавливаюсь. О чём я не подумал — так это о металлоискателях в рамках на входе. Тыкнуть им в морду своей личной картой и пройти через пищащую рамку с фразой «да у меня есть оружие, и нет — меня нельзя обыскать», я сейчас по понятным причинам не могу. Обхожу здание вокзала кругом. Обнаруживаю солидных размеров дыру в старом металлическом заборе, рядом с которой притулился бомж, прихлёбывающий что-то из бутылки. Правда прямо над ней висит видеокамера, нацеленная на кусок ограды, который включает в себя и эту брешь.