Но она восторгаться не спешила.
- А кто он такой, ваш Зырянов? – спросила она, мысленно припомнив всех известных ей современных светил учености.
- Зырянов, душечка, это очень большая умница! Правда, не по нашей с тобой специальности, а по технической, но на твоем месте я бы ухватился за такую возможность. Одно время он был главой Харьковского НИИ, у него масса связей и в Москве, и в Питере. Если ты ему понравишься, он тебя кому-нибудь порекомендует. Да еще и за переводы приплатит. Много ты там заработаешь в своей библиотеке?
- Тогда это было бы неплохо, - признала Маша. – Спасибо, Якуб Петрович, я завтра же к нему приеду.
- Без опозданий, душечка, без опозданий! – предостерег профессор. – Зырянов – гений, и как все гении немного с чудинкой. Постарайся ему понравиться.
Когда на следующее утро Стас без предупреждения подъехал к теткиному дому, чтобы отвезти Машу на работу, она рассказала о звонке Крамаренко, и Стас горячо одобрил возможность вернуться к привычному для нее делу.
- Машук, так это же здорово! – он даже приобнял ее в порыве. – Чем стирать пыль с книжек, за пять тысяч в месяц, лучше занимайся любимым делом. Ведь это главное, верно? Заниматься любимым делом.
Но когда Маша показала ему бумажку с записанным адресом, лицо Стаса вытянулось.
- Вот черт! – он крутил записку в руках. – Лесная, 17-а…
- Что-то не так?
- Нашел местечко твой Зырянов, где поселиться, - буркнул Стас, возвращая бумажку. – Это тот самый дом на обрыве.
Маша на секунду задумалась, но потом тряхнула головой:
- Ничего страшного. Даже интересно побывать там. Главное, чтобы он меня взял, этот уважаемый профессор.
[1] Тридцать шестая стратагема генерала Вана, из древне-китайского трактата об искусстве ведения войны
[2] Ханча – корейские слова, записанные китайскими иероглифами
[3] Го – китайская настольная стратегическая игра
[4] Стихи Ли Бо
2. Наблюдать за огнём с противоположного берега
Такси подъехало к самому крыльцу, Маша расплатилась и вышла. Слева и справа росли калиновые кусты, цветущие нежными зеленоватыми цветами, брусчатая дорожка уходила под склон к реке, теряясь в зарослях боярышника. Окна на первом этаже были распахнуты настежь, и ветер колыхал белоснежные занавески. Дом, издали казавшийся частью горы, вблизи превратился в кирпичное здание, щербатое и здорово обветшалое.
- Вас подождать? – спросил таксист, но Маша отрицательно помотала головой.
- Не надо. Не знаю, сколько я здесь пробуду. Лучше потом опять вызову машину.
- Как скажете, - водитель кивнул на прощанье и уехал, а Маша поднялась по ступенькам к двери.
Звонка не было, зато под козырьком висел колокольчик, от которого тянулась цепочка из крупных овальных звеньев. Все в стиле дореволюционной России. Маша позвонила, и тут же из окна послышался энергичный мужской голос:
- Входите! Не заперто!
Голос был молодой и веселый, и это её обрадовало. После разговора с Якубом Петровичем, она боялась, что придется иметь дело с каким-нибудь замшелым стариком, наполовину выжившим из ума.
Прихожая, в которой она оказалась, была обставлена совсем не старомодно. Бежевые и светло-желтые тона, бронза и дерево – на всем печать больших денег и хорошего вкуса.
- Проходите в гостиную! – крикнул тот же голос. – Вам чай или кофе?
- Спасибо, не стоит беспокоиться…
- Чай или кофе?
- Тогда чай, пожалуйста.
Маша прошла в гостиную и села на краешек дивана, оглядывая комнату. Белоснежные шторы и светло-зеленые летние портьеры, белая обивка дивана и кресел, столик в стиле Людовика XV с малахитовой столешницей, лепнина на потолке и хрустальная люстра на двенадцать рожков. Неплохо живет этот профессор Зырянов, и не похоже, что его слишком волнуют привидения. Например, призрак Машарова, погибшего, если верить тетке, здесь в подполе.
Гостиная была проходная. Одна дверь вела в прихожую, откуда Маша только что пришла, вторая выходила в полутемный коридор – именно оттуда слышался голос, третья вела в смежную комнату, где она увидела стеллажи от пола до потолка, сплошь заставленные книгами.