«Привязанность к людям оборачивается самыми тяжкими страданиями, — продолжал лежащий анаТом, — Страсть, то есть, жажда влечения к приятному наслаждению и половому удовлетворению обуславливает желание обладать искомым и привязанность того, кто желает получать наслаждение.
Но еще страшнее привязанность ума к бытию, ведущая к бесконечным перерождениям» — ответил Том.
«Правильно! — одобрительно сказала девочка, гладя Тома по головке, — рубль ты заработал.
Задание на дом — прежнее: освобождаться от привычек, не привязываться к моему образу, к деньгам, к бытию. Не задавать вопросов, а решать вопросы самому»
«Но ведь вопросы возникают в уме, как с ними поступать?»
И дочка рассмеялась и хлопнула Тома по коленям:
«Оглянись! Посмотри, сколько вопросов ты выкинул из своего вагона! Разве так важно реагировать на каждый вопрос, который лезет тебе в вагон? Выбирай сам, какое бревно тебе нужно для строительства дома, а какое можно выбросить на дрова».
Вагоны вдруг тряхнуло, и они двинулись. Том схватил И дочку и хотел выпрыгнуть.
«Не надо! — запротестовала девочка. — Посмотрим, что изменится дальше. Не забывай, что ты вышел в сферу астрала, а там законы Великой Книги Перемен соблюдаются безукоризненно — на все 100 копеек. Постоянство, как стоячая вода — её застой вызывает гниение и разложение. Разложение — Смерть. Всё постоянное смертельно. Только перемены, изменения, обеспечивают Жизнь. Это Закон её Сохранения».
«Измены любимому тоже обусловлены Законом Сохранения?» — спросил астролётчик, глядя по сторонам.
«Опять вопросы? Неужели ты такой дурак?» — рассердилась Учительница.
«Я ведь не требую ответа! — парировал Том. — Он возник у меня в уме».
Вагоны ускоряли ход и скоро несущиеся мимо деревья слились в одно целое. Чайки сопровождали вагон, как корабль. Том взглянул вперед и увидел впереди тоннель.
«Господи! Чайки-то разобьются! Куда же они вместе с вагоном-то!».
Тоннель поглотил товарный поезд и остановился. Надо было куда-то двигаться.
«Ида! — закричал Том. — И-дочка, где ты, родная?»
«Опять вопросы!» — пронзительно крикнул кто-то голосом чайки и клюнул у Тома из рук рубль.
Том спрыгнул в темноту и упёрся руками в стену тоннеля. Вагоны снова двинулись, и Том прижался к стене, боясь быть стертым великой массой груза. Он чувствовал, как стенки царапают его блузу, цепляют за неё, и тащат его за собой.
«Аааааа!!!» — закричал Том и проснулся от собственного крика.
В комнате ничего не изменилось. Даже солнце освещало всё ту же часть боковой стены. Том понял, что он не спал ни минуты. Часы показывали то же время, когда он посмотрел на них, перед тем как закрыть глаза.
Том понял, что надо что-то предпринять. Надо что-то менять в его жизни. Он схватил в охапку свой поролоновый спальник, с которым ходил в горы, и вышел наружу. Осмотревшись, он направился к лесу. Выбрав старый дуб, Том расстелил на его корнях спальник, и залез в него.
Но и на новом месте ему не было покоя. В спальник забрались муравьи и стали ругаться с ним, — почему он лёг на их тропу. Убедившись, что человек не реагирует, муравьи стали кусаться. Один из них пытался залезть ему в ухо.
Боясь повредить маленькое существо, Том загородил ему пальцем дорогу.
«Какой ты глупый, Том! — зашевелил усами муравей. — Неужели ты решил, что я полезу в твоё грязное ухо! Я решила быть поближе к твоему уху, чтобы ты меня услышал. А ты, похоже, не узнал меня?»
Том опешил.
«Либо я сошел с ума — либо ты, космическая тварь, живешь во всем, что меня окружает, — подумал он!»
«А ты не ожидал такого? — спросило насекомое. — Опять не будет денег. Опять придут грабители и отнимут то, что предназначено тебе».
«Конечно, я не ожидал, — прошептал Том, — я не привык к таким поворотам событий».
«Это хорошо, что ты не привык! — излучал усами мураш. — К этому и не надо привыкать. Присутствие Космоса существует во всём. Это Присутствие необходимо чувствовать всегда. Вот тебе еще одно задание на дом: как можно чаще ощущать моё риг-па[2]».
«Не многовато ли уроков задают на дом?» — возмутился лежащий.
«Что за глупые вопросы!» — услышал Том, вслед за чем последовал укус в мочку уха.
«За что?!» — закричал Том и получил новый укус, сильнее прежнего.
«За чтоооо!» — повторило эхо.
«За что, за что… За дело! — сказал мужик с удочкой на плече и ведерком в руке. — За дело надо приниматься, а не валяться здесь под деревьями».