В «Военном отделе» своей «Энциклопедии» Ду Ю обильно цитирует трактат Сунь-цзы, давая комментарии к тем или иным его положениям.
(обратно)113
Лю Ань был владетельным князем, носил высший титул «ван»; он приходился внуком Лю Бану, основателю Ханьской династии, и был дядей могущественного императора Гао-цзу.
Очень живой портрет Лю Аня воссоздан академиком Н. И. Конрадом:
«Рассказывают, что он собирал у себя целые толпы «даосов», т. е. кудесников, магов, так сказать, бытового плана: это могли быть отшельники, спасающиеся где-нибудь в глуши гор и занимающиеся там колдовскими опытами; это могли быть искатели всяких волшебных средств, прежде всего — лекарства, приносящего долголетие и даже бессмертие; это могли быть и просто знахари, но оперирующие волшебными средствами. Впрочем, сам хуайнаньский ван все-таки стремился оставаться на «уровне» Лао-цзы и Чжуан-цзы [великих философов. — В. М.], т. е. мыслить как философ. Так, он вполне в духе Лао-цзы решал вопрос о существе человеческой природы: «Человек рождается и пребывает в покое — в этом состоит его небесная (т. е. естественная) природа». Из этого же следует, что человек должен сохранять прирожденную чистоту, простоту, душевную невозмутимость. Только этим путем он достигнет познания «Пути», т. е. истины» (Конрад Н.И. Указ. соч. С. 511–512).
Написанное при дворе Лю Аня произведение «Хуайнань-цзы» («Философы из Хуайнани») — памятник даосской философской мысли. Лю Ань и сам принимал участие в написании отдельных глав. Академик В. М. Алексеев называл их «мистическими главами», «развивающими даосское мечтание, неудержимое, как лавина» (Алексеев В. М. Указ. соч. С. 62). Перевод отдельных глав памятника на русский яз. см.: Древнекитайская философия. Эпоха Хань. М., 1990. С. 36–90.
(обратно)114
Выходец из среды общинников, Лю Бан пришел к власти на волне антициньских восстаний. Ряд крупных аристократов, поддержавших антициньскую борьбу, получили право взимания налогов с определенных территорий, что явилось существенной уступкой центра. Кроме того, свыше 20 руководителей повстанческих отрядов получили аристократические титулы и наследственные владения, причем значительная часть их занимала огромные территории. Некоторые из них начали даже отливку собственной монеты и занялись добычей соли, подрывая монополию государства. Когда же Лю Бан попытался ограничить местных «царьков», то его же собственный племянник Лю Пи возглавил мятеж семи виднейших аристократов.
(обратно)115
В Китае уже в древности существовали тайные общества. Одно из них — даосская секта «Тайпин дао» («Путь Великого спокойствия») — организовало в 184 г. антиправительственное восстание. Сторонники секты повязывали головы желтыми платками, отсюда и их движение получило в исторических источниках название «Желтые повязки».
(обратно)116
Мао Цзэдун. Избр. произв. Пекин, 1969. Т. 2.С. 209.
(обратно)117
Там же. С. 229.
(обратно)118
Там же. С. 103.
(обратно)119
Мао Цзэдун. Избр. произв. Пекин, 1967.Т. 1.С. 276.
(обратно)120
На русском языке роман одного из классиков китайской литературы, Ши Найаня, опубликован благодаря тому, что два замечательных китаеведа объединили свои усилия. Перевод был выполнен профессором А. П. Рогачевым, а общую его редакцию осуществил профессор B.C. Колоколов. Название романа в русском издании звучит как «Речные заводи» (тт. 1–2. М., 1955). Действие романа связано с крестьянским восстанием периода династии Сун (960—1279); в соответствии с официальной имперской традицией повстанцы именуются «разбойниками». Их главный лагерь находился на стыке провинций Шаньдун, Хэнань и Хубэй, в местности Ляншаньбо. Чао Гай — один из основных героев, в романе ему присвоен титул Небесный князь. Он являлся одним из ближайших сподвижников главы повстанцев — Сун Цзяна.
(обратно)121
Многие старинные китайские монеты (как правило, медные, невысокого достоинства) имели отверстие посередине и употреблялись в виде связок. Еще в 1958 г. на одной из проселочных дорог в Шаньдуне я видел целую арбу таких монет; возраст некоторых из них исчислялся столетиями. Крестьянин вез их, очевидно, на переплавку: это был период «большого скачка», когда любой металл, обнаруженный в доме, шел в самодельные плавильные печи. В нашей литературе эти монеты часто называют «чохами» от тюркского слова «чжогос» — «мелкая монета». Зенгер употребляет термин «Käsch», означающий в немецком языке понятие «кэш» — китайская мера веса или китайская монета. Упоминаемый здесь эпизод см.: Ши Найань. Речные заводи. М., 1955. Т. 1. С. 289–290.
(обратно)