В оригинале канона для обозначения «низких людей» используется термин «сяо жэнь», означающий и людей маленького роста, и людей из низов, простолюдинов. X. фон Зенгер переводит его как «kleinen Leuten», что действительно означает «маленькие люди», причем «kleinen» имеет даже оттенок «малыши, дети». Конфуций, конечно же, имел в виду простой народ, причем в конфуцианстве характерно противопоставление терминов «цзюньцзы» — «совершенный муж» и «сяо жэнь» — «мелкий человек». «…Над настоящим идейным героем (цзюньцзы), — подчеркивал В. М. Алексеев, анализируя творчество Пу Сунлина, — бесовское наваждение бессильно, и его путь (дао) торжествует, как на каком-то экзамене. Обратно этому мелкий человечек (сяо жэнь), даже если он весь свой век изучал великих людей по Конфуцию, в конце концов подл. За счастье обладать прекрасною женщиной-феей, приходящей к нему неожиданно и незаслуженно, он платит грубою неблагодарностью и вероломством, слушаясь темных, омраченных людей больше, чем своего, казалось бы, просвещенного наукою рассудка» (Алексеев В. М. Указ. соч. С. 304).
В. М. Алексеев подчеркивает, что в учении Конфуция зарождается строгость «поведения ученых и ответственных деятелей», приравниваемая «к благочестию лиц, присутствующих на церемонии богослужения в храме предков. Это строгое поведение требует абсолютного довольства своим уделом и судьбой (шоу фэнь, ань фэнь) и воздержания от его превышения (бу юэ ци фань) в виде, например, самозванства (цзянь), бунта против законных властей (луань), насильственного овладения чужим добром (ли) и агрессии (цинь). Все это недостойно ученого историка и моралиста (цзюньцзы), и люди этого типа — низкие пигмеи (сяо жэнь), с которыми ученый не должен ни знаться, ни считаться (бу сян вэй моу)» (там же. С. 366).
(обратно)224
В издании на русском языке этот отрывок переведен следующим образом: «Я не сведущ в вопросах культуры, все собирался ими заняться, но только теперь приступил к этому… Пусть эти наши соображения послужат для передовых деятелей культуры всей страны лишь как отдельные удачи неумелых исканий, как та песчинка, которая вызывает к жизни жемчужину» (Мао Цзэдун. Избр. произв. Т. 2. С.429).
(обратно)225
Эристика (от нем. Eristik) — искусство ведения спора.
(обратно)226
Argumentum ad populum — спектакль для публики (лат.).
(обратно)227
Mo Ду — так в тексте X. фон Зенгера; речь идет о сюннском шаньюе (вожде) Модэ.
(обратно)228
Лю Цзин — известный политический стратег Древнего Китая. Он был простым солдатом и служил под фамилией Лоу в одном из пограничных гарнизонов. Когда основатель Ханьской династии император Гао-цзу решал вопрос о местопребывании столицы, он дал полезный совет перенести столицу не в Лоян, а в Гуаньчжун, за что был пожалован титулом Фэн-чунь-хоу (Маркиз, хранящий чистоту помыслов) и правом носить царскую фамилию Лю (см.: С ы м а Ц я н ь. Указ. соч. Т. 2. С. 380). Для «усмирения» сюнну не военной силой, а путем приобщения их к китайской цивилизации с помощью ритуала Лю Цзин предложил «теорию о мире и родстве с иноземцами», согласно которой следовало регулярно направлять к сюнну красноречивых послов, а также установить брачные связи с их вождями (шаньюями).
С тех пор политика Китайской империи по отношению к сюнну сводилась, по выражению известного древнего историка Бань Гу, «к двум статьям: если чиновник, то придерживается политики мира и родства, если военный, то говорит о походах и карательных экспедициях» (Кюнеp H. В. Китайские известия о народах Южной Сибири, Центральной Азии и Дальнего Востока. М., 1961. С. 201).
Для исполнения своего плана Гао-цзу направил Лю Цзина к сюннскому шаньюю в качестве посла. Считалось, что император выдал замуж за шаньюя принцессу Лю-юань. Потому последующие правители сюнну являлись внуками ханьского императора по женской линии. Однако на деле вместо принцессы послали дочь титулованного лица. Это было связано с тем, что Лю-юань была единственной дочерью императора и к тому же она являлась супругой князя Чжао-вана, который выступил против ее отправки к сюнну, так же как и ее мать императрица (см. там же. С. 204). Сюнну узнали о подмене, конфуцианский ритуал вообще не мог оказать на них «усмиряющего» действия в короткий срок.
Кроме того, стратегический план Гао-цзу — Лю Цзина встретил противодействие и со стороны Юэ Чунхана, китайца, глубоко обиженного ханьским двором и поступившего на службу к сюнну. Юэ Чунхан успешно разоблачал слабые места в аристократической культуре Китая (см.: Suzuki Chusei. China's relations with Inner Asia: the Hsung-nu, Tibet. In: The Chinese World Order. Traditional China's Foreign Relations. Cambridge Mass., 1968. P. 180–181).
(обратно)